Валера Касаткин, без парика и очков, прошел в главный зал и сел за свободный столик, выбрав таким образом позицию, с которой можно было вести максимальный обзор. Оружия у Валеры не было, и это, как ни парадоксально, успокаивало его. Неужели все сложится без стрельбы? Послышались звуки джаза. Не совсем классического, не нью-орлеанского, а скорее вест-коуст-джаза, с элементами джаз-рока. Блюминг был виртуозным саксофонистом, с этим никто никогда не спорил. Концерт начался, освещение чуть-чуть поубавилось, зато на потолке заплясали причудливые узоры светолазерного шоу. Валера отметил, что уже не помнит, когда последний раз был на концерте. А ведь неплохо так вот посидеть, послушать хорошую музыку… Последний концерт, если его можно было назвать концертом, Валера Касаткин посетил в начале двухтысячного, в разгар второй чеченской. В подразделение, которое должно было со дня на день пойти на штурм Грозного, приехали не профессиональные артисты, а отставные офицеры-«афганцы» с гитарами. Они пели песни собственного сочинения, и получалось это у них, надо сказать, не хуже, чем у иных профессионалов. Особенно запомнилась Касаткину такая песня:
Не понимаю отчего, но как-то постепенно
Я начинаю привыкать к войне.
И за соседскою бедой мне главное, наверное,
Что смерть пришла сегодня не ко мне.
А на Руси в Святом углу была икона Спаса,
И Бог как мог детей своих хранил,
Но мы пустили зверя в дом, я это понял ясно
Вчера, когда я друга схоронил.
Мы все уже совсем вконец от денег озверели,
Людская жадность – это как чума!
И стали души наши гнить в позолоченном теле,
А в Божьем храме воцарилась тьма.
И все теперь пошло вразнос, и вера, и законы.
И даже власть теперь уже не власть.
И больно, больно мне до слез, что нынче год за годом
Лишь пиковая мразь выходит в масть.
И припев:
А в нашей жизни нынче на Руси
Становятся убийцами мальчишки,
И кто бы там чего ни голосил,
Но это слишком, мужики, ей-богу, слишком.
Валера песню записать сумел, а вот имя автора и исполнителя позабыл. Казалось бы, многое изменилось за последнее время, песня-то давно написана, еще в середине 90-х, в первую чеченскую. Вот и войны вроде бы нет. Вроде бы… Или он, Валера Касаткин, гвардии прапорщик, и в самом деле так к ней привык, что ИЩЕТ ЕЕ везде и всюду? Вот сейчас – никакой войны нет и в помине. Напротив – приятная обстановка, музыка. Вот просто так посидеть здесь, послушать, потом уйти…
– Что-нибудь выберете? – послышался приятный женский голос.
Как только кончилась первая композиция, перед Касаткиным появилась официантка. Молодая, крупная, с пухлощеким розовым лицом.