– Что читаем? – спросил я, кивнув на лежащие на тумбочке книги. Их было две, и Тоня захватила их с собой вместе с лекарствами и перевязочными материалами, точно заранее знала, что ей придется провести много времени в нашей компании.
– Мы не читаем, а перечитываем, – произнесла Тоня.
Я взял в руки первую книгу. Чехов, рассказы. Потрепанная книжечка еще советского периода. Вторая книженция была намного толще, в яркой суперобложке. Серия «Шедевры отечественной фантастики», некто Владислав Крапивин: «Были и сказки безлюдных пространств».
– Интересная книга? – спросил я Тоню.
– На любителя, – ответила девушка. – Печальные истории там, даже мрачные.
– Печалиться нам не годится. – Я демонстративно отложил книгу в сторону.
– Вам, наверное, передача «Аншлаг» нравится? – прищурив серые глазки, спросила она.
– Ни разу не видел, – ответил я. – Так про что книжка?
– Про другие миры. Они рядом с нами находятся, но более добрые и справедливые. Поэтому безлюдные.
– Есть такой композитор Шопен, – вдруг ни с того ни с сего сказал я.
– И что же?
Дался мне этот Шопен. Откуда только фамилия эта в голове возникла и с языка соскочила. Но теперь ничего не попишешь, надо продолжать светскую высокоинтеллектуальную беседу.
– Он написал… разную хорошую музыку.
– И первым применил к инструментальным произведениям название «баллада», – закончила за меня Тоня.
– Как только окажусь в Москве, непременно схожу в консерваторию, – кивнул я, как бы извиняясь за собственное невежество.
Никогда бы не подумал, что такие курносенькие, круглолицые девчата любят классику и сказки про безлюдные пространства. Она явно из хорошей семьи, образованная. Лицо такое нежное и доброе… Что она делает среди дерьма, грязных бинтов и стонов раненых? Но, с другой стороны, разве в госпитале оторвы, сброд всякий работать должен? Нет, сброд на панели стоит. В кабаках с жирными уродами развлекается, гогочет. Я не стал интересоваться подробностями ее биографии, мне и так было ясно, что Тоня не из местных, в госпитале работает по контракту, деньги большей частью отсылает родителям. Видимо, в ее родном городе такого заработка девушка найти не смогла.
– Мне, к сожалению, пора, – посмотрев на часы, сказал я.
Тоня лишь пожала своими мягкими плечами.
– Никому не открывайте дверь, Тоня, – у самого порога напомнил я. – Если через три дня никто из нас не вернется, свяжитесь с главным штабом ВДВ, – я протянул девушке лист бумаги с координатами. – Если назовете мою фамилию, вам непременно придут на помощь.
Я возвращался к боевым товарищам, а внутри меня играла мелодия и звучали стихи одного из первых русских командос Дениса Давыдова: