Антон обернулся в сторону Игоря и одновременно услышал слабый вскрик и звук падающего на пол тела.
– Черт! – Завьялов, округлив глаза, бросился к лежащей без чувств на полу Ермаковой. – Я не так выразился. Он сам в себя пришел!
Игорь подхватил Инну на руки и унес в комнату.
Антон заварил кофе и уселся за стол. Через некоторое время появился Завьялов:
– Я тут вот что подумал, – он виновато посмотрел на Антона, – ты поезжай домой, а за нами завтра пусть Линев заедет.
– Он тебе что, таксист? – хмыкнул Антон. – И вообще думаю здесь пока я. Или напомнить, кто командир группы?
Антон отставил уже пустую чашку в сторону, встал и направился в ванную комнату.
Гвоздь сидел, поджав под себя здоровую ногу. При появлении Филиппова он съежился, но положения своего не изменил. Однако взгляд у него был уже не таким дерзким. Он боялся.
– Жить хочешь? – спросил Антон.
– Все жить хотят, – затравленно посмотрев снизу вверх, ответил бандит.
– Под кем ходите?
– Сами по себе. – Гвоздь вздохнул: – Шипа у нас за главного. А под тему Таран подрядил.
– Откуда Тарана знаете?
– Это Шипины заморочки. Его спрашивать надо.
– Идти сам сможешь?
– Куда?
– Не в морг, не волнуйся. – Антон посмотрел на Завьялова. – Развяжи ему руки.
Дождавшись, когда Игорь освободит бандита от пут, Антон поднял его за шиворот:
– Слушай меня внимательно. Адреса нам ваши известны, рожи тоже. Поэтому не вздумайте блефовать и подумайте о родственниках. В субботу ровно в восемнадцать ноль-ноль жду вашу кодлу на том месте, где сегодня ваши фасады ремонтировали.
– Ты чего, стрелу, что ли, забиваешь? – удивился Гвоздь.
– Понимай как хочешь. Но не вздумайте еще раз пошутить.
Выставив за дверь бандита, Антон выждал еще несколько минут и отправился следом.
* * *
Шипе, можно сказать, повезло. Он не успел даже испугаться, когда влетел в ветви росшего рядом с домом молодого тополя. Случайно схватившись за ветви, он оставил на них половину кожи с ладони, но умудрился не только погасить немного скорость, но и приземлиться на ноги, и именно в то место, где не было асфальта, а земля была вскопана. Однако все равно удар показался ему страшным. Сложившись, он челюстью въехал в свои колени. Яркая вспышка и страх того, что не дай бог переломал позвоночник, на некоторое время ввергли его в ужас. Боли он не чувствовал. – Ёкарный бабай! – раздался чей-то удивленный возглас.
– Убился! – послышался женский крик со стороны детской площадки.
Для начала он открыл глаза. Правый бок стал постепенно наливаться болью. Он осторожно пошевелил пальцами рук. Затем медленно согнул их в локтях. Вроде целы. Стал медленно приподниматься, однако дикая боль в правой стопе и голени заставила его вскрикнуть. От этого, словно током, ударило в нижнюю челюсть.