На войне тоже было тяжело. Как вы помните, Борис Васильевич Курлин остановился на том, что его часть вышла из окружения под Осташковом Тверской губернии. А что же было дальше? А дальше вот что: «… Вышли мы, как я уже говорил, из окружения в районе Осташкова, – продолжал Борис Васильевич. – В селе, в котором мы оказались, тогда базар был. Литр водки на нем стоил восемьсот рублей. Купил я поросенка, водку, а тут немцы стали обстреливать. Все, конечно, разбежались. Потом снова собрались. Вообще-то, даже после сильной артиллерийской подготовки остаются люди, техника, не все гибнет, а тут обстрел был небольшой, так что торговля на рынке продолжалась.
А вообще постепенно, с опытом, узнаешь по звуку свою бомбу, мину, снаряд, пулю. Снаряд, если свистит, значит, летит мимо, а если шипит – твой. Бомба воет. Если над тобой, то улетит дальше, а если немного в стороне – ложись. Пуля «у-у-у» – мимо, если «фить – фьюить» клокочет, – значит, рядом. Хотя от всего не спрячешься. Это уж судьба.
Вот был у нас один сержант, Бондаренко, он очень боялся бомбежки, так при бомбежке и погиб. Спрятался в траншее, а в нее как раз бомба попала. Он каждый день говорил: «Что день грядущий мне готовит?» Радовался, когда день был пасмурный, – нелетная погода, значит, бомбить не будут.
В другой раз один офицер пришел поговорить с солдатами. Сели четверо в кружок. Посередине упала мина и всех убила. Могли ли они знать, что так случится?
Командующим 3-й армией, в которой я служил, был Горбатов. В Орле как-то начался обстрел, и командир дивизии Гурьев успел оттолкнуть Горбатова. Тот упал в окоп, живой остался, а Гурьева убило.
Когда мы выходили из окружения, некоторые переоделись в штатское, оружие бросили. Вышло нас к Осташкову около полутора тысяч. Подошли к озеру Селигер, погрузились на корабль, который назывался «Орел». А тут налетели двадцать семь «юнкерсов». Хорошо, что капитан нашего «Орла» был старый, опытный. Он маневрировал, и бомбы в корабль не попали. Стали тогда нас немцы обстреливать из пулеметов. Было это в конце августа 1941 года. У населенного пункта Молвотицы, если не ошибаюсь, мы заняли оборону. В нашей дивизии тогда из восемнадцати тысяч человек осталось две, многие были без оружия. Безоружным я велел сделать трещотки из дерева и расположиться в лесу, вдоль дороги, по которой немцы шли к городу Калинину. Боевое охранение шло, как обычно, километра на полтора впереди основных частей. Мы его не тронули, пропустили. Когда подошла колонна, начали бой. Те, кто были с трещотками, выскочили из-за кустов на немцев, да еще в штатском. Не знаю, что подумали немцы, но они побежали. Мы гнали их километров восемь. Они побросали оружие, артиллерию, машины. Потом, правда, опомнились и поддали нам. Мы отступили. Немцы в Калинин (Тверь) выбросили десант. Мы отступили к деревне Горохово. Сильные бои были у элеватора. Там почти все наши погибли. Потом у этого элеватора оборонялись немцы. Их тогда тоже всех уничтожили.