Другой «Серго» – Киров – в том же 1926 году уехал в Ленинград, и о нем скоро забыли, тем более что руководил он не Грузией, а Азербайджаном. С ним у Лаврентия отношения сложились более официальные. Но именно Мироныч, как звали его друзья, разглядел в худом большеглазом юноше будущего государственного деятеля, хотя тогда много разговаривать им не пришлось, не до разговоров было…
Они познакомились в 1920 году в меньшевистской Грузии, где Лаврентий был резидентом военной разведки, а Киров – полпредом РСФСР. Знакомство началось с того, что полпреду пришлось вытаскивать Берию сначала из грузинской тюрьмы, куда тот так глупо попал, а потом из Азербайджанской ЧК, деятелей которой озаботил простой вопрос: а почему это Берию не расстреляли? Обладавший характерным для деятеля большевистской партии, весьма своеобразным чувством юмора, Киров в скором времени сделал так, что Берия стал начальником над этими самыми ребятами, и они не раз потом весело вспоминали совсем не веселое начало такой хорошей дружбы. Годом спустя Сергей Миронович помогал улаживать отношения с министром внутренних дел теперь уже большевистской Грузии Сашей Гегечкори, у которого Лаврентий увел шестнадцатилетнюю племянницу. Тот возмущался так бурно и деятельно, что если б не вмешательство высокого начальства, молодых, пожалуй, и не поженили бы.
Потом судьба их разбросала, однако и работая в Ленинграде, Киров не упускал из виду своего грузинского протеже. В 1934 году, на XVII съезде, с его подачи Лаврентия избрали членом Центрального Комитета, по поводу чего на сталинской даче, где остановился и Киров, устроили грандиозный праздник. Как хорошо они тогда сидели – в последний раз… Через девять месяцев Сергей Миронович был убит, и с тех пор Сталин никогда даже не упоминал в присутствии Лаврентия это имя: слишком больно обоим было его вспоминать.
– Я помню, он и тебе был близок, – тронув Берию за плечо, сказал Сталин. – Но ты не все знаешь. Именно он должен был принять на себя управление государством, если со мной что-нибудь случится. Сейчас я один, заменить меня некем. И я боюсь, дело пойдет дальше. Они начнут выбивать всех, кто в регионах проводит нашу политику. Ты хоть понимаешь, что в Закавказье все держится на одном тебе? Тебя ведь тоже некем заменить. Если убрать Берию, сепаратисты тут же возьмут верх, и при любом кризисе мы потеряем кавказские республики. Скажи еще, будто ты этого не знаешь…
– Знаю, конечно. Но здесь очень трудно. Совершенно не на кого опереться. Живем, как на болоте, все расползается под ногами, я выхожу выступать перед коммунистами и не знаю, сколько среди них тех, кто спит и видит себя у трона царя Великой Грузии. В остальных республиках еще хуже. Здесь я хоть и человек второго сорта, потому что мингрел,