– Не трогайте его, – сказал во время очередного визита Кудрявцев. – Тут не только в жене дело. У человека вся жизнь пошла под откос, ничего не осталось. Тронется умом – значит, такая его судьба. Но мне почему-то кажется, он выдержит. Крепкий парень, наш человек.
…Синичка улетела. Павел отвернулся от окна и встал.
– Хватит мне тут сидеть. Жизнь продолжается, надо заниматься делом, как Лаврентий Павлович велел. Спасибо ему, он это для себя писал, а вышло завещание для меня.
– Не для одного тебя, – сказал Кудрявцев. – Для всех нас. Он именно так и жил, и нам стыдно отставать.
Генерал осторожно коснулся рукой лежавшего на столе листка бумаги – последней записки Берии. Павел выпросил ее для себя и всегда держал под рукой. Невесомое, словно парящее над землей здание, неровные строчки, которые оба давно знали наизусть.
Застигнутый последней метой
И не успев всего допеть,
Благословлю я землю эту,
Когда придется умереть.
Благословлю ее за воздух,
Дыша которым, был я смел,
За светлых рек живую воду,
Где телом и душой свежел,
За поле знойное пшеницы,
За села и за города,
За наш достаток, где хранится
Зерно и моего труда.
Благословлю земли просторы
За то, что жил я в светлый век,
Любил ее моря и горы,
Как мог свободный человек.
Что здесь учился у народа
Петь песни ясной простоты
И украшать трудом природу
Во имя счастья и мечты.
[110]– Дурачье неотесанное, – горько усмехнулся Кудрявцев. – Видишь ли, врагам народа могила не положена. Поэтому тела они сжигают, а пепел выбрасывают. Прошло пять месяцев, за это время могилой Лаврентия стала вся страна, теперь нет таких способов, чтобы их разлучить. Дурачье… И, кстати, насчет другого аспекта его завещания, того, который касается тебя – работы в «службе № 1». Я по этому поводу и приехал. Рекомендация у тебя самая лучшая, я к ней прибавил еще свою – поэтому если хочешь там работать, можешь считать, вопрос решен. Правда, названия этого больше нет. Теперь атомные объекты охраняет 10-й спецотдел МВД… ну, а мы присматриваем, чтобы партия и правительство видели не больше того, что им можно видеть.
– А чем еще занимаетесь?
– Разными вещами. Успеешь узнать, ты парень перспективный. В основном ищем шпионов. Названия вот только пока не придумали. «Службой» называться больше не с руки, поскольку мы неизвестно кому служим. Хотя не в названии суть…
– СМЕРШ! – сказал Павел.
– Почему? – не понял Кудрявцев.
– Потому что смерть шпионам! В этом ведь суть вашей работы?
– Не только в этом. Но название хорошее. Надо подумать…
Экибастуз. Ноябрь 1961 года. Райотдел КГБ
Георгий Максимилианович предполагал, что почти единственной задачей местного райотдела КГБ было наблюдать за его персоной. Официально он числился простым жителем Экибастуза, но не обольщался: любая попытка выехать из города будет пресечена сразу и беспощадно. Впрочем, он научился ценить малое. Когда после 1957 года