– Можете обосновать?
– Конечно. В основе версии о «дележке власти» лежит совершенно нелепое предположение, что Сталин мог позволить себе умереть, не определив и не подготовив преемника, чтобы тот в любой момент мог принять штурвал из его рук. Байку о патологическом властолюбии Сталина, о том, что он опасался конкурентов – как и многие другие байки такого же свойства, запустил Хрущев. Ни то, ни другое для реального Сталина абсолютно невозможно.
– Почему вы считаете, что преемником был именно Берия?
– Так ведь это написано плакатными буквами на всем послевоенном устройстве СССР. Дело в том, что сталинского преемника все время ищут там, где его в принципе не могло в то время быть – в ЦК. Но это аберрация зрения, внесенная позднейшим, брежневским временем, когда партия получила в стране абсолютную и неограниченную власть. То же самое имело место до 1939 года. Однако с 1940 по 1953 год это было совершенно не так. Вспомним: еще на июльском пленуме 1953 года преемником Сталина называли Маленкова, он же находился на почетном первом месте в руководстве страны начиная с марта, сразу после смерти вождя. Но Маленков был Председателем Совета Министров и всего лишь рядовым членом Политбюро после того, как отказался весной 1953 года от поста секретаря ЦК. Перенос центра тяжести государственного управления из Политбюро в Совнарком начался еще в 1939 году, и преемника Сталина надо искать именно в Совете Министров. И там он находится на удивление легко.
– Как именно?
– В 1942 году было образовано Оперативное бюро ГКО, после войны преобразованное в Оперативное бюро Совмина, а затем названное просто Бюро Совмина. Это был своего рода «генеральный штаб» Советского Союза. Вне его ведения оставались – если оставались! – всего несколько министерств, из значимых: МИД, МВД, МГБ, Мингосконтроля и командование армией. Человек, возглавлявший Бюро Совмина, являлся по своему положению вторым лицом в СССР. Так вот: начиная с 1944 года этим человеком был Берия. Кроме того, он курировал еще и три силовых ведомства: МВД, МГБ и МГК (МИД и армию курировал лично Сталин, он же занимался общими, стратегическими вопросами развития страны). Фактически власть в государстве была поделена между Сталиным и Берией, при общем кураторстве Сталина над «бериевской» половиной – неужели не очевидно, кому вождь собирался передать штурвал? Кроме того, отсюда следует, что Берия был либо полным и абсолютным единомышленником Сталина, либо его взгляды вождя устраивали – иначе бы такого объема полномочий Лаврентию Павловичу никогда в жизни не видать. По сути, после войны страной управлял не один лидер, а два: старый и молодой, и первый постепенно передавал рычаги управления второму. Об этом, кстати, я собираюсь, если Богу будет угодно, писать следующую книгу, которая так и будет называться – «Система двойной звезды».