– Штабс-капитан, – Митин подзывает сорокалетнего мужика в казачьей форме; он сам себя назвал дореволюционным воинским званием, поскольку давно и последовательно пропагандирует достоинства старинной армии, честь и силу русского офицерства, – сможешь прозондировать обстановку? Только без эксцессов.
«Эксцесс» в данной ситуации означает неадекватную реакцию на силовые акции противника.
Штабс-капитан молча кивает и начинает подниматься по лестнице. Он вообще немногословен. Это для него норма. Зачем впустую сотрясать воздух какими-то фразами? К нему очень подходит строка Владимира Маяковского, которого штабс-капитан, правда, ненавидит как адепта «красного колеса»: «Ваше слово, товарищ "маузер"!»
Штабс-капитан осторожно отодвигает край чугунного блина, высовывает голову на несколько сантиметров, оглядывается.
Место не ахти какое: колодец находится на пересечении большой длинной улицы с узким коротким переулком. В обе стороны по улице идет интенсивное движение, на тротуарах снуют пешеходы. Но самое неприятное открытие штабс-капитан делает, уже собираясь возвращаться назад: на противоположном краю перекрестка, чуть прикрытый желтыми листьями тополей, стоит бронетранспортер. Около него курят несколько солдат в камуфляже. Вот так!
Только куда же ушел Сводный? Если бы его «повязали», то мгновенно блокировали бы колодец. То же самое произошло бы и в том случае, если бы Сводный сразу сдал весь отряд. Нет, похоже, он успел чисто слинять. Хотя все равно сволочь – бросил боевых товарищей.
Все это штабс-капитан тремя короткими концентрированными фразами передает Митину. Он молчит, курит, задумчиво вглядывается в лица людей из отряда, в последние часы ставших для него своими.
– Ну и Сводный… – вздыхает один из лейтенантов. – Тварью оказался.
– Он проторил путь, – наконец произносит Митин. – Открыл нам прямой выход. Сводный просто не так глуп, как это можно было подумать. Вот ты, – Митин указывает окурком сигареты на лейтенанта, – как бы поступил, если бы пришлось возвращаться назад мимо усиленного блокпоста? Заведомо зная, что тебя могут в любую секунду стопорнуть резким окриком? Что лучше? Тихо смыться или подвести товарищей под удар?
Все молчат, опустив головы. Авторитет Митина растет как на дрожжах. Ум, опыт и сноровка этого немногословного парня оказывают воздействие – соратники согласны с тем, что лучшего командира им сейчас не найти. Хотя Митин – всего лишь бывший сержант ВДВ срочной службы. Но, видимо, такая «срочная» дорогого стоит…
Наверх отряд поднимается парами. Каждая двойка повторяет движения предыдущей – один из бойцов, приподняв чугунный блин, контролирует обстановку, второй, стремительно протиснувшись на поверхность, ужом отползает в сторону, группируется на обочине проезжей части среди палой листвы, тут же принимая на себя функции дозорного и разрешая товарищу повторить свой бросок.