- Уходи, - крикнула она.
- Пожалуйста, - послышался тихий робкий голосок с французским акцентом. - Позвольте мне войти, мадемуазель, мне ужасно страшно.
Мариетта.
Глориана вскочила с кровати, накинула рубашку и подбежала к двери. С трудом отперев заклинивший замок, она впустила женщину, которую ее муж выбрал себе в жены.
Мариетта рыдала, дрожа под тоненькой, отделанной кружевами ночной сорочкой. Ее черные волосы покрывал легкий ночной колпак.
- Мне здесь не нравится, -сказала она. - Здесь так шумно, и я так напугана!
Глориана думала, что возненавидит свою соперницу, а сейчас ей очень хотелось утешить бедняжку. Она подвела Мариетту к скамье у камина и усадила поближе к догорающему огню. Потом стянула с кровати одеяло и накрыла им хрупкие, вздрагивающие от всхлипываний плечи француженки.
- Я хочу домой, - прошептала Мариетта, когда слезы наконец иссякли.
Глориана села рядом и обняла ее за плечи.
- Ш-ш... - сказала она, как мать, успокаивающая раскапризничавшегося ребенка, пытаясь припомнить французские слова. К сожалению, она никогда не владела в совершенстве этим языком поэтов и влюбленных. - Скоро ты выйдешь замуж. Тогда ты будешь счастлива.
Мариетта улыбнулась сквозь слезы.
- Да, - старательно произнесла она по-английски, но легкая улыбка, тронувшая ее губы, исчезла. - Но чтобы я была счастлива, должна страдать ты, а мне ненавистна сама мысль об этом. Ты была очень добра ко мне.
Глориана тихо вздохнула.
- Чтобы не случилось, Мариетта, я все равно останусь твоим другом. «Если только меня не заточат в башне замка или не отошлют в монастырь», - добавила про себя Глориана.
Прекрасные светло-карие глаза Мариетты блестели от слез.
- Я думала, ты старая. С бородавками и морщинами. Кенбрук - он сказал мне так. Я удивилась, когда увидела тебя.
Глориана улыбнулась и слегка пожала руку Мариетты.
- И я удивилась, увидев тебя, - честно ответила она. По крайней мере, в одном Дэйн не солгал ей: Мариетта не была его любовницей. Такая хрупкая, утонченная, застенчивая, она была сама невинность.
Мариетта всхлипнула.
- Мое сердце радуется, когда я смотрю на Кенбрука. Но я вижу также, что он волнует тебя. Я уеду домой, во Францию, с Фабрианой.
Мариетта сказала правду. Она любила Дэйна, возможно, так же сильно, как и Глориана, но готова была сдаться, отступить, вернуться одной на свою родину.
Глориана была тронута, но отрицательно покачала головой.
- Нет, - сказала она, - Дэйн любит тебя, хочет, чтобы ты, а не я, стала его женой. Сначала я была полна решимости бороться за него, но сейчас поняла, что не могу заставить его полюбить себя.