Рыцари (Миллер) - страница 79

Своим низким хриплым голосом, он стал говорить о наслаждениях плоти. Он будет возбуждать, дразнить ее, доведет до чувственного экстаза и, отказав в удовлетворении желания, начнет все сначала. Дэйн знал, что она будет шептать ему в забытьи страсти и какие слова сорвутся с его уст. Он рассказывал о том, как станет ласкать ее разгоряченное тело.

Глориана сидела не шелохнувшись, прямая, как натянутая струна.

А Дэйн продолжал рисовать перед ней восхитительные картины, такие эротичные, что кровь быстрее заструилась у нее по жилам. Он продолжал говорить и говорить, медленно, тихо, пока Глориана не покачнулась на стуле. Она чувствовала, что огонь желания пожирает ее плоть. Сейчас она хотела его в сто, нет, в тысячу раз сильнее, чем предыдущей ночью.

Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем услышала, как он зовет ее.

- Иди сюда, Глориана, - сказал он тихо.

Глориана поднялась и, полностью отдавая себе отчет в своих действиях, направилась к Кенбруку.

Не сказав больше ни слова, не вставая со стула, Дэйн кончиком ножа разрезал шнурок ее корсажа. Платье Глорианы распахнулось. Легким движением руки Кенбрук сбросил его с плеч девушки, и платье мягко скользнуло к ее ногам. Теперь она стояла перед Дэйном полностью обнаженная, не считая тоненькой льняной сорочки.

Воткнув нож в дерево стола, Дэйн кончиками пальцев нежно дотронулся до ее сосков. Лицо его при этом выражало не радость победителя, а восторг пилигрима, достигшего наконец Святой Земли.

- А что мне делать с твоей рубашкой? - спросил он хрипло, сжимая тонкую ткань. - Что ты хочешь, чтобы я сделал с этим, Глориана?

- Сорви ее, - прошептала она.

Как истинный джентльмен, Кенбрук подчинился.

ГЛАВА 8

Если бы Кенбрук не сидел на стуле, он, вероятно, не удержался бы на ногах при виде прекрасного обнаженного тела Глорианы. В этот момент вся жизнь пронеслась у него перед глазами, будто разноцветные картинки в ярмарочном балагане. Глориана молча стояла перед ним.

Он неразборчиво пробормотал какую-то бессмысленную фразу, потом нагнулся, поднял с пола тонкую ночную сорочку, которую по просьбе Глорианы сам сорвал с нее и кинул ее Глориане.

- Оденься, - приказал он хрипло. Глориана прижала сорочку к груди, глядя на Дэйна полными непонимания и обиды глазами. Он встал и повернулся к ней спиной.

- Что случилось? - спросила Глориана. Дэйн подошел к корзинкам с провизией, достал большой кувшин с вином и валил себе выпить. У напитка был какой-то странный привкус, хотя вино и должно было показаться безвкусным по сравнению с тем, что он пробовал во Франции и Италии.