– Что с тобой, Антош? – спросила я, приблизившись к столу и взяв свой стакан. – Ты мне что-то не нравишься!
– А я не водка, чтобы всем нравиться, – глубокомысленно изрек он и залпом выпил все содержимое своего стакана.
Я зачем-то тоже выпила залпом, как в зеркале. Мол, знай наших. Не лыком шиты. Тоже могем. Не сахарные, не растаем. На душе сразу стало легче.
И главное – голос Туманского, неотступно звучащий где-то на фоне нашей с Диссом беседы, стал потише. Я наслушалась его до одури. Что-то похожее случалось со мной летом, после того как целый день собираешь чернику. Вечером стоит только закрыть глаза, и видишь ее перед собой – и за листиком, и под листиком, и эдак, и вот так.
Антон, натыкаясь на углы, обошел стол и оказался со мной рядом. Теперь мы оба сидели на краю стола, молчали и смотрели в одну сторону, как будто ехали куда-то в метро.
– Ну ладно. Я пойду, – сказала я и слезла со стола.
– Останься, – неожиданно потребовал он и преградил мне путь. Обдавая меня парами крепкого алкоголя, он уперся руками в стол с обеих сторон от моих ног. Такая близость меня уже стесняла. Мне пришлось опять сесть на стол и отъехать поглубже.
– Поздно будет… – неуверенно посмотрела я на него. Все это никак не входило в мои планы.
– На ночь, – объяснил он, как будто это все меняло. Он сделал шаг вперед и, как ледокол, врезался в мои джинсовые колени. Я сжала их изо всех сил.
– То-то Ника утром обрадуется, – принужденно засмеялась я. – Нет, Антон. Это все глупости. У меня даже рубашки ночной нет. Нет. Я домой пойду.
– У меня есть рубашка, – заверил он меня, и взгляд его мне совсем не понравился.
– Какая рубашка? – тупо переспросила я, обдумывая пока что возможные пути к отступлению.
– Днем – дневная. Ночью – ночная, – сразил он меня железной логикой.
– Вот и спи в ней сам! Я-то здесь при чем? – Я попыталась освободиться, но он не отпускал.
– Тебе объяснить, при чем здесь ты? – на этот раз что-то в его голосе испугало меня не на шутку. Я с опозданием начала понимать, что в данный момент Антон Дисс вменяем лишь отчасти.
– Ты чего, Антон? – как можно спокойнее спросила я. – Это же я, Лина. Ты что, меня не узнаешь?
– Я не узнаю тебя, Лина, – свирепо сказал он и подсунул под меня свои лапы, подтащив по скользкому столу ближе к себе. Я уперлась ладонями ему в грудь, чтобы затормозить. – Я просто тебя не узнаю…
– Да что ты делаешь? Совсем с ума сошел! – отчаянно зачастила я у самого его уха. Но он меня не слышал. В такой скверной ситуации мне еще не приходилось бывать никогда. Он дернул меня под коленки, и я больно треснулась спиной о край стола.