Первый детский утренник в ближайших окрестностях ожидался 23 декабря. Дед Мороз готовился с утра, на работу не пошел — специально взял отпуск не летом, как все стремились, а зимой.
Еле дождался назначенного времени, ступил на порог — и остолбенел. Директор школы, крепкий седой мужчина, разговаривал с… Сергей Иванович хотел было ущипнуть себя, но мешали рукавицы. С Дедом Морозом!
Двойник был в синем тулупе до пят, с посохом, правда, борода его при ближайшем рассмотрении оказалась из пакли. Увидев Сергея Ивановича, он тоже удивился, но не так сильно.
— Здрасьте, товарищ! — сказал поддельный Дед Мороз. — А зачем вас Голубцова сюда прислала?
Директор посмотрел на Сергея Ивановича строго и даже как будто осуждающе. Морозов только и смог, что закашляться и виновато развести руками.
— Вам в двадцать вторую школу надо! — пояснил двойник. — Там, кажется, как раз никого. Знаете, где двадцать вторая?
Морозов кивнул и поспешил выйти, успев еще услышать.
— Голубцова — это инспектор наш. Молодец, успела-таки подмену найти.
На улице Сергей Иванович чуть не заплакал.
«Как же так?! А я?»
Тут он почувствовал, как в районе плеча завозились, поскреблись — и под самое ухо Деда Мороза выскочила охля.
— Спокойно! — сказала она. — Это свои!
«Кто из вас свои? — хотел спросить Сергей Иванович. — Ты или… тот тип?»
Но охля уже тараторила:
— А что ты хотел? В прошлом году многим понравилось, как ты на утренники ходил. Дети еще с осени учителей донимали: «А к нам придет Дед Мороз? А он точно придет?»
Охля так похоже показала нетерпеливых детей, что Морозов начал успокаиваться.
— Вот они актеров и наняли. Теперь тебя много!
— Но они… а подарки? А желания исполнять?
— Спокойно! — повторила охля. — Твою работу за тебя никто делать не будет. По исполнению желаний ты самый главный. А артисты — они только твою роль исполняют. Еще вопросы?
Дед Мороз потоптался, задумался и спросил:
— А ты знаешь, где тут двадцать вторая школа?
— Конечно! — Охля уселась на плече поудобнее. — Пошли, покажу!
Ленинград очень изменился за последние десятилетия. Из города Петра он потихонечку превращался в город Ленина — колыбель революции.
По городу развесили кучу мемориальных досок — оказывается, Ленин успел пожить во многих домах, памятники вождю размножались со страшной силой. По городу прокатились уже две волны переименования улиц. Теперь Пантелеймоновские улица и мост стали улицей и мостом декабриста Пестеля. 12 Рождественских улиц переименовали в 12 Советских, Троицкий мост стал мостом Равенства, а Гагаринской улице, на которой когда-то стояла Ванина гимназия, после переименования ее в улицу Герцена, опять вернули название Гагаринская.