– Никогда.
– Тебе не к лицу такое упрямство.
Ее отец говорил не свои слова, он говорил так, как никогда прежде не разговаривал с ней.
– Ты не можешь этого сделать, папа.
– Могу и сделаю.
Лили бросилась к двери.
– Пожалуйста, позволь мне сейчас же уйти!
– Иди, но не забудь то, о чем я тебя просил. Распахни свой разум и сердце и подари лорду Витмору то, что ты сама хотела бы получить, – шанс доказать свою добродетель.
Его намерение было твердым. Лили пошла к двери. Не выдержав, она обернулась и сказала:
– Этого не может случиться. Я этого не вынесу.
– Оливер, – сказал отец, кивая своему секретарю, – так на чем нас прервали?
Лили в отчаянии зажала пальцами рот. Оливер Ворс подал ее отцу открытую книгу. Когда тот склонился над страницами, его помощник поднял глаза на Лили.
В них была жалость.
Этот посторонний человек принял ее сторону в споре с отцом и пожалел ее.
Все складывалось блестяще. Оливер закрыл за собой дверь кабинета. Он подошел к широкой лестнице, идущей вверх, раздваивающейся и огибающей круговую галерею над элегантным вестибюлем.
Она скорее всего пошла не к себе в комнаты, а в северное крыло дома, куда редко заходил кто-либо, кроме Лили. Так сказал Оливеру профессор вскоре после того, как она вышла.
Соглашение, которое он заключил с профессором Эдлером, вначале показалось ему заманчивым и в то же время вполне безобидным. Свою действенность оно уже доказало. Однако он знал, что безобидным оно никак не может быть. В результате деятельности Оливера кто-то неизбежно проиграет. Но это будет не Оливер.
Он широким шагом направился к галерее, миновав несколько длинных коридоров и выйдя на мост, ведущий к северному крылу. На середине моста он задержался, чтобы осмотреть земли Блэкмор-Холла, простирающиеся к западу от дома. У него за спиной находился центральный двор, а прямо перед ним открывался вид на разбитый вокруг озера английский парк, переходящий в чудесную рощу. За рощей тянулись холмы, уходящие вдаль, насколько хватало взгляда. Это все Блэкмор-Холл. Это все его красоты.
Здесь он сможет обрести покой, который всегда ускользал от него.
Но, напомнил он себе, он пришел сюда не за покоем – во всяком случае, не за таким покоем.
Оливер подошел к тяжелой мрачной дубовой двери и распахнул ее. Эту игру нужно сыграть очень тонко. Что бы ни случилось, ему нужно найти способ не причинить слишком сильную боль этим людям, когда он в конце концов их покинет. Эдлеры непричастны к тому, что так долго его угнетало.
Где же отыскать Лили? Нужно было подробнее расспросить об этом профессора. Это крыло казалось более старинным, чем остальная часть дома, может быть, из-за того, что мебель здесь была разрозненна, как будто состояла из предметов, в которых больше не было нужды, но которые было жалко выкинуть. Портреты, висевшие рядами на стенах, были так темны, что казались почти черными. Свечи не горели. Тусклый дневной свет, проникавший сквозь окна, расположенные в глубоких нишах, лишь слегка рассеивал густой полумрак зала. Все двери, мимо которых он проходил, были закрыты.