– Простите меня.
В кабинете отца она привела его в состояние какого-то необычного оцепенения. Он взвесил свои чувства и решил, что они вызваны ее странной, едва уловимой аурой. Она стояла, маленькое, изящно сложенное существо, и казалась почти неземной. Она излучала больше энергии и воли, чем профессор Эдлер и невыносимая миссис Фрибл, вместе взятые.
Лили Эдлер зачаровывала его.
Она была настолько ни на кого не похожей, что ему хотелось понять ее, понять до конца.
– Насколько я понял, вы расстроены тем, что было сказано в кабинете вашего отца. И я подумал, что вы, быть может, нуждаетесь в друге? Или лучше сказать, во внимании кого-нибудь, кто восхищается вами и желает вам добра?
Она выглядела сейчас совсем маленькой и беззащитной. С растрепанными волосами и в жалком платье, она казалась такой покинутой, что Оливеру захотелось заключить ее в объятия и предложить ей свою защиту.
Безумие!
Она действительно была словно из другого мира. Она каким-то образом околдовала его!
– Спасибо, мистер Ворс, но не стоит себя этим беспокоить.
Другими словами, не позволяй себе забывать свое положение. Он отвесил короткий поклон.
– Как скажете. Но тем не менее я беспокоюсь. Все мы только странники в этом мире, и если мы не будем заботиться друг о друге, то кто же позаботится о нас, мисс Эдлер? Дайте ответ.
Она слегка нахмурилась и опустила ресницы.
– Никто, сэр. Никто. Я считаю, что вы очень добрый человек.
Лицемерный человек.
Его спина напряглась.
– А я считаю, что вы не только добрая. У вас есть принципы. – Сам того не желая, он приблизился к ней и потянулся к ее руке. – А этот лорд Витмор… Вы не любите его?
Лили Эдлер опустила свои руки в его и позволила ему вывести себя из-за клавикордов.
– Я ненавижу его, – проговорила она дрожащими губами. – Все эти годы, с тех пор как папа купил дом у его отца, я ненавижу лорда Витмора. Он пользуется тем, что отец чувствует за собой вину. Но это не значит, что у него есть на это какие-нибудь основания.
Не желая подгонять ее, Оливер хранил молчание.
– Это не папина вина, что старый граф умер накануне того, как должен был покинуть этот дом, но я знаю, что он все еще переживает об этом несчастном случае. Мама тоже переживала. Она настояла на том, чтобы Витлэс оставался здесь столько, сколько пожелает. – Она вздохнула и сжала губы. – Мой папа боготворил маму. Я думаю, он и до сих пор ее боготворит. В память о ней он продолжает терпеть этого человека.
– Может быть, профессор полюбил его, – предположил Оливер.
– Нет, не полюбил. Он просто слишком великодушен, чтобы попросить его держаться подальше от Блэкмор-Холла, я это точно знаю.