Во дворе вредной собачонки не было, и Олег пошел по дощатому, чисто выметенному тротуарчику в три доски. А когда он поднялся на крашенное, как и ворота, зеленой краской крыльцо, за дверями залаяла Жучка, сразу оглушив ребят. Тотчас раздался звонкий голос бабы Тони:
- Уймишь, вредина, - прошепелявила она, - вот я ужо тебя!
Жучка умолкла, а на пороге возникла невысокая полная старушка, как видно, очень весёлого нрава: лицо её сияло беззубой улыбкой, жгуче-чёрные молодые глаза смеялись, от них разбежались лучики-морщинки. Никогда Светлана ещё не видела такой весёлой старухи.
- Батюшки, да ко мне гошти! - всплеснула старушка руками. - Быштро, быштро в дом, выштудите мне вше...
Баба Тоня, вытирая на ходу руки, выбеленные в муке, о льняное полотенце, перекинутое через плечо, провела их на кухню, заставив раздеться в маленькой прихожей, обшитой фанерными листами, выкрашенными белой краской. Они сели на толстенные, крепко сколоченные табуреты, и Олег сказал:
- Баба Тоня, мы по делу к вам пришли, поговорить надо.
- Шешашь... - ответила старушка и ушла, а вернувшись, улыбнулась им, показав целый рот белейших зубов. - Мне зубы недавно сделали новые, а я всё привыкнуть к ним не могу, - объяснила она чисто, без шепелявости. - Эти зубки хороши, да не мои. Ой, да у меня пироги горят! - хлопнула себя по бокам баба Тоня и кинулась проворно к русской, пышущей жаром, печке. - Заболталась я с вами, варнаками... У меня ведь сегодня день рождения, ровно семьдесят годков сравнялось, юбилей, как говорят по-нонешнему.
- А мы не знали, извините, невпопад пришли, - смутился Олег, глянул вопросительно на Светлану.
- Ну дак што, не знали... И я вас ране не знала, окромя Олежки.
Баба Тоня ловко управлялась у печи, не замолкая ни на минуту, и Светлана никак не могла даже словечко вставить в этот быстрый, окающий поток слов.
- Внучки мои придут сёдни, я им пирожков напекла... У вас ведь в городе таких печек нет. И вкус у пирожков уже не тот.
А внучки у меня хорошие, два паренька да три девчушки. Трое - вроде вас, школьники...
«Знаем твоих внуков, - подумал Олег, - приходят к тебе только на пирожки». Внуков её Олег действительно знал: два здоровенных парня, пожалуй, их постарше, и девчонки, две еще маленькие, а третья - наимоднейшая девица-десятиклассница из девятой школы. Появлялись они во дворе бабушки в конце лета, когда поспевали овощи и смородина с малиной.
Баба Тоня достала ухватом из печи жаровню, и у Светланы глаза разгорелись, слюнки потекли от взгляда на желто-коричневую корочку яичницы. Старушка поставила жаровню на край плиты, в ярко-красное чрево раскалённой русской печи задвинула два листа-противня с пирожками и закрыла печь заслонкой. Потом вымыла руки под умывальником, спрятанным в углу кухоньки за цветной занавеской.