Такси нам удалось поймать минут через пятнадцать – и, удобно устроившись на сиденьи тёплой машины, я подумал о том, что некоторое подобие Бога всё же существует – по крайней мере, для продрогших пассажиров.
Лиза села рядом со мной. Она куталась в плащ и, видимо, тоже порядком замёрзла.
– Ну, – заговорил я, – полагаю, меня дома ждёт горячий ужин и тёплая постель?
Она насмешливо фыркнула, не удостоив меня взглядом.
– Нет, Брийян, другого мужчины пока я не нашла – так что постель никто не согрел, а ужин никто не приготовил.
– Правда? Как досадно… держу пари, ты сейчас будешь убеждать меня в том, что ты всё это время была ему верна.
– Убеждать? Зачем же? Я знаю, тебе было бы приятно это услышать… но я не доставлю тебе такого удовольствия.
Я повернулся к ней. Лиза взглянула на меня, после чего опустила глаза и улыбнулась.
– Да, внешне ты изменился очень сильно. Но глаза у тебя остались прежними. Вот почему я попросила тебя тогда снять очки. Хотела посмотреть тебе в глаза.
Впрочем, ничего нового я там не ожидала увидеть… с тех пор, как тётя Лиза соблазнила невинного мальчика, в них написано только одно: "Хочу, хочу, хочу".
Только вот хочешь ты слишком многого, чтобы действительно решить, что именно.
Хотя… с твоими деньгами можно купить всё, что угодно. Любовь, секс. Да всё, что только пожелаешь. Только вот счастья на деньги не купить. Да, малыш? Как обидно. Зелёные бумажки не такие всесильные, как нам кажется.
– Не волнуйся. Я куплю всё, что мне нужно.
– Обманывать себя ты так и не научился – а ещё пытаешься обманывать меня. У тебя плохо получается, Брийян. – Она снова посмотрела на меня, но взгляда на этот раз не отвела. – Наверное, мне должно быть стыдно перед тобой. Но… почему-то сейчас я чувствую совсем другое…
– Правда? И что же?
– То же самое, что сейчас чувствуешь ты – просто тебе мешает этот чёртов водитель.
Я взглянул на таксиста – он никак не отреагировал на реплику Лизы, увлечённо следя за дорогой.
– Что же, – ответил я после паузы. – Вероятно, ты права. Не могу утверждать с полной уверенностью.
Она сняла плащ, рассеянно потрепала рукой влажные волосы – и я почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней. Такое же сильное, как и раньше. А, может быть, даже сильнее – прошедшее испытание временем, пронесённое мной через весь миллион женщин, которые у меня были. Сейчас мне не было страшно признаться себе, что эти десять лет я действительно жил самообманом и искал в любой другой именно её. И это чувство, которому я так и не смог найти названия, такое гадкое и одновременно слишком приятное, чтобы взять и забыть его, наконец-то дождалось момента свободы.