– Привет!
– Привет, малышка, – тепло отозвался Максим. – Как там у вас дела?
– До твоего письма – прекрасно, а теперь, не знаю…
– Тем не менее, всё это следует исполнить…
– Мы уже приступили, – вздохнула Надежда. – Считай, полдела сделано. Хотя, конечно, это вне интересов нашей фирмы. Но это твои деньги…
– Вот именно, – уточнил Максим.
Она поправляет волосы и задумчиво перебирает бумаги на столе перед собой. Её взгляд направлен чуть ниже объёктива камеры. Она смотрит на свой монитор:
– Кто это там, в моём кресле?
– Мой партнёр, – дружелюбно улыбаясь, даёт исчерпывающий ответ Максим.
– Ничего, симпатичная, – равнодушно кивает Надежда. – Как её зовут? Надеюсь, ты пользуешься…
– Милая девушка, – немедленно обостряется Света. – Зовут меня Светлана, и если у вас есть какие-то вопросы, вы уж, пожалуйста, задавайте их прямо мне…
– Очень мило, – прерывает её Надежда. – Так это вы Светлана? Интересно…
Максим почувствовал, как Светлана обняла его за плечи и нежно поцеловала в щеку.
"Не мешало бы побриться", – озабоченно подумал он.
– У нас весьма тесный контакт… – воркует Света.
– Достаточно, – вклинивается Максим. – Будем экономить спутниковое время.
Рассказывай…
– Первое, за последний год выдано четыре лицензии на геологические изыскания и разработку недр антарктического шельфа. Это очень много. Для сравнения: за последние пятьдесят лет подобных заявок – три. Реально оплачена – одна.
Реализовано – ноль.
– Координаты этих четырёх заявок?
– В точности совпадают с твоим прогнозом.
– Кто заявитель?
– Фирма "Недра и руды, исследования и разработка", зарегистрирована на Вирджинских островах.
– Оффшор?
– Наверное, – Надежда пожала плечами. – Две заявки удовлетворены Аргентиной, одна Англией, одна Россией. А теперь держись, сейчас скажу, сколько им это стоило. Ничего.
Повисла пауза. Максим ждал продолжения. Его не было.
– В каком смысле "ничего"? – спустя минуту, спросил он.
– В прямом. Им эти заявки ничего не стоили.
– Взятка?
– Нет, – усмехнулась Надежда. – Каждый по себе меряет. У тебя одно на уме. Это не взятка. Это интересные условия концессии. Через пятьдесят лет они отказываются от оборудования и прав на результаты исследований в пользу государств, чью концессию разрабатывали.
– Пятьдесят лет?
– Представь себе.
– Похоже, что эти ребята серьёзно ущемили права своих наследников…
– Или полагают, что после их смерти – трава не расти, хоть потоп, – откликнулась Надежда. – Эта новость что-то меняет?
– Да, меняет, – задумчиво соглашается Максим. – Значит, есть какой-то неизвестный фактор. С тем набором данных, которым я располагаю, столбить эти участки дна они должны были на веки веков, да ещё под международные гарантии.