Всякая крайность – грустный абсурд. Каждую мышцу руками потрогать можно, как на анатомическом муляже. Что-то её тяготит. Что-то мучает. Что-то заставляет двигать железо, вместо того, чтобы наслаждаться жизнью. Тоска, одиночество… по глазам видно. Да это и понятно. Любить – значит сдаться. Не любит она сдаваться, и подчиняться тоже не любит".
– Что ж, – сказала Калима, отвлекаясь от океана. – Приятно было поболтать. Будет время, продолжим нашу беседу. Только ты тут не задерживайся. Жарко…
Она тут же отвернулась и легко двинулась к трапу.
Максим проводил её взглядом, отмечая скупость и отточенность движений.
"Ей автомата не хватает, – подумал он. – И серого от пыли берета, лихо заломленного к левому виску, а ля Че Гевара…" Он глубоко вздохнул. Жар поднявшегося солнца выпил влагу из воздуха, придавил к раскачивающим горизонт пологим волнам запахи зелени, и ничего не оставил, кроме зноя и пустоты. И в самом деле, жарко…
Он поднялся на ноги. Тёмная линия на востоке почти сливалась с горизонтом. Это была Африка.
"Воинствующий примитивизм, – сказал он себе. – Ревность оглупила тебя, и ты потерял остроту восприятия. Ведьма теряет свой дар, переспав с мужчиной, ведьмак – ревнуя женщину…"
– Что ж, – внушительный бас Виктора выдавал усталость и удовлетворение человека, сознающего важность проделанной работы. – Итоговый документ на три четверти готов. Если претензий к последнему черновику нет, думаю, пора его передавать на обработку юристам. Потом ещё неделя на вычитку и тонкую доводку, а там и подпишем…
– Это ты, что ли, подписывать будешь? – неприятным голосом спрашивает Герман.
– Нет, не я, – спокойно отвечает Виктор. – Подпишут партнёры, указанные поимённо в первых пунктах устава и учредительного договора.
Мне их перепалки и колкости безразличны. Инициатива Виктора, взявшего на себя роль посредника и ответственного секретаря в наших переговорах – тоже. Кроме того, Виктор представляет интересы Светланы, которая молчит и во всём соглашается со своим духовным поводырем. Здесь, конечно безучастным оставаться тяжело. Но я пытаюсь.
Удивительный человек!
– Мне не совсем понятно, с чьим юристом будет советоваться Светлана, – говорю тихо, но внятно. – После того, как мы закончили обсуждение основных вопросов, приводить наши договорённости в соответствие с действующими международными нормами будут, насколько я понял, юристы Калимы. Несложно себе представить, чьи интересы будет отстаивать итоговый документ после этой обработки. Свой экземпляр я отправлю в Женеву. А куда и кому отправишь свой экземпляр ты, Светлана?