Шнейдер осмотрел замок. Никаких повреждений или признаков взлома. Он открыл замок и вошел внутрь, снова заперев за собой дверь перед тем, как включить свет. В глаза ему сразу же бросилась тонкая, едва заметная полоска белого порошка, просыпанного на пол. Шнейдер медленно двинулся к ней. Сердце бешено стучало в груди, в боку сильно покалывало. Он неуклюже наклонился, послюнил палец, прикоснулся к порошку, попробовал…
…и сплюнул. «Красная лошадь»! Шнейдер мгновенно взмок от пота. Вскинув голову, как загнанное животное, он поднялся на ноги и начал карабкаться вверх по полкам. Найдя вскрытую коробку, он недоверчиво потрогал ее, лихорадочно желая лишь одного: чтобы его подозрение оказалось напрасным, чтобы он ошибся, чтобы…
Он не спустился, а съехал на пол и прижался щекой к холодной металлической стойке. Образы женщины, покорно лежавшей в постели, и молодого милиционера с глуповато-простодушным лицом мелькали в его сознании, глумясь над ним. Как они могли обнаружить товар? Эти щенки, эти разини… Их начальник подозревал его, Шнейдер знал об этом. Один из пакетов исчез: теперь у них есть неопровержимая улика. Вскоре они заявятся сюда с обыском.
Шнейдер обхватил голову руками. Он должен сообщить о случившемся Паньшину. Теперь, после смерти Роулса, только Паньшин мог вытащить его, помочь ему выбраться из того глубокого болота, в котором он увяз…
* * *
– Успокойся, Паньшин! – пролаял Бакунин, стискивая правой рукой что-то невидимое на столе. – Об этом уже позаботились. Цыпленок лишился головы, теперь осталось лишь посмотреть, как умрет тело.
Он прислушался к голосу в трубке.
– Справиться с ними не составит труда. Скажи американцу, чтобы не пачкал штаны. Что за народ, неужели у них нет ничего, хотя бы отдаленно напоминающего силу духа!
Все американцы были сентиментальными и напыщенными – вроде Роулса, который к тому же оказался слишком жадным. Его смерть помогла удержать в узде остальных. Наглядный пример возымел свое действие. А теперь из-за щенка-опера и какой-то сучки, случайно наткнувшихся на партию товара, ожидавшую отправки из Нового Уренгоя, паника разразилась снова, словно повторная волна эпидемии. Шнейдер и Паньшин – что за слабые союзники! Их действиями руководила только алчность, а по сути своей они были мелкими, пустыми, бесхребетными ничтожествами.
– Скажи Шнейдеру, чтобы наблюдал за ними и смотрел, кто навещает их. Подбодри его, Паньшин! Передай ему, что обо всем уже позаботились и волноваться нечего. Ты понимаешь? Они лишились головы – скажи ему это!
Бакунин бросил трубку и постучал пальцами по крышке стола. Утро было мрачным и хмурым, как и двое ремонтных рабочих, копавшихся в куче мерзлой земли за окнами его кабинета. Солнце спряталось за облаками.