– Наше сраное правительство, наши банки, крупные корпорации – никто не понимает, что русская мафия уже здесь, организованная и многочисленная. Они проснутся, когда будет уже слишком поздно что-либо предпринимать.
– Тем не менее, вы знали, что Тургенев убил их, – настаивал Лок. Его напряженное дыхание почти заглушало сигналы монитора, зачастившие после слов.
Грейнджер покачал головой.
– Я не знал, я… не верил этому. Возможно, я недооценил… Но тогда я не знал, я даже и подумать не мог!
– Зато потом…
– Никто не хотел смерти Бет, Джон.
– Этого хотел Тургенев.
– Ее убили… вместе с моим сыном.
– По приказу Тургенева. Вы об этом знаете, Ван.
– Знаю, – прошептал старик после бесконечно долгого молчания.
Обессилев, Лок откинулся на спинку стула. Старик казался спокойным и опустошенным, настроенным скорее умереть, чем выздороветь. Лок больше ничего не мог здесь узнать и не мог, да и не имел желания, что-то делать для Грейнджера. В комнате было невыносимо жарко, словно отказала система воздушного кондиционирования. Все закончилось… Или только началось? Пожалуй, так. Неужели ему хотелось услышать от Грейнджера возмущенные опровержения и улететь в Вашингтон несолоно хлебавши? Стать тем, кем он был до… прошлой недели? Лок покачал головой. Нет, он не хотел этого. Но вместе с тем, он не ожидал такой опустошенности, полного вакуума внутри себя.
Грейнджер удивил его. По-прежнему глядя на узкие полосы солнечного света на потолке, старик прошептал:
– Береги себя, Джон. Будь осторожен.
В его голосе звучало сочувствие и даже какая-то гордость. Может быть, каким-то невероятным образом они в его представлении оказались связанными одной клятвой?
Лок встал. Приняв все остальное, он не мог допустить и намека на мост через разделявшую их пропасть. Он повернулся и пошел прочь, продолжая слышать за спиной бормотание старика: «Береги себя, Джон. Будь осторожен… и удачи тебе».
Лок вышел за дверь. Встревоженное выражение на лице медсестры почти сразу же сменилось дежурным оптимизмом.
– Вы не слишком утомили его? – осведомилась она.
– Что?.. А, нет-нет. Благодарю вас. Простите, но мне пора идти.
– Он не должен использовать вас для своих деловых поручений, мистер Лок. Врачи прописали ему полный покой…
Лок сердито повернулся к ней.
– Думаю, ему сейчас спокойнее, чем когда-либо в жизни. Можете не сомневаться!
Он отвернулся и пошел по коридору, не обращая внимания на кудахтанье женщины, оскорбленной в лучших профессиональных чувствах. Лифт доставил его в фойе госпиталя. Спортивная сумка колотилась о его бедро при ходьбе, словно неумело повешенная винтовка. Стеклянные двери с легким вздохом разошлись в стороны, выпустив его навстречу жаре и солнечному свету.