«Очень хорошо, князь Тургенев, быть по сему, – насмешливо подумал Бакунин. – Ты у нас главный. Если ты хочешь устранить Лока, мы так и сделаем».
* * *
Его произношение и манеры казались такими же безупречными, как и его паспорт. Он был американцем, посетившим больницу, которая субсидировалась и управлялась американцами, и если ему вдруг захотелось поговорить с раненым русским милиционером, то что с того? Дежурная медсестра просто указала вдоль по коридору на дверь палаты Воронцова и равнодушно отвернулась.
Лок замешкался, положив руку на дверную ручку. Волна неизбывной усталости, смешанной с чувством горечи и поражения, прокатилась по его телу, и ему вдруг захотелось сдаться, подчиниться неизбежному. Он вдруг ощутил себя отцом, приехавшим сюда по срочному вызову из-за несчастного случая с его ребенком.
Он предчувствовал встречу со сломанной, изуродованной жизнью, ожидавшей его за дверью. Желание отомстить, которое привело его сюда в безумно-приподнятом состоянии, похожем на наркотическое опьянение, когда абсолютно все кажется возможным, внезапно схлынуло, оставив лишь тревогу, усталость и сомнения. Что может дать ему этот русский полицейский, сам едва выживший после покушения на его жизнь? Какую помощь он захочет или сможет предоставить человеку, которого едва знает?
Лок распахнул дверь. Одну руку мужчины, лежавшего на больничной койке, сковывала тяжелая гипсовая повязка, но другая свободно лежала на одеяле. Голова Воронцова была забинтована, глаза неестественно блестели, пристально рассматривая вошедшего. Лок неопределенно помахал рукой и закрыл за собой дверь.
– Я, э-э… они разрешили мне посетить вас, – неловко произнес он.
Человек в постели явно удивился его появлению, но очевидное дружелюбие Лока немного успокоило его.
– Кто вы такой? – Воронцов прищурился, пытаясь что-то вспомнить. – Вы американец?
Лок кивнул.
– Мы с вами встречались.
В глазах Воронцова неожиданно промелькнуло подозрение.
– Теперь вспомнил: Джон Лок, – его здоровая рука с шорохом заползла под одеяло. – Из госдепартамента, представитель американского правительства.
Спрятанная под одеялом рука сжимала предмет, который мог быть только пистолетом. Локу показалось, что он услышал тихий щелчок сдвинутого предохранителя.
– Да, разумеется, – устало ответил он.
Воронцов полностью разочаровал его. Все заканчивалось, не успев начаться.
Лок без разрешения опустился на стул рядом с кроватью и провел ладонями по лицу. Его тело наконец заставило его осознать, до какой степени он устал. Единственным наркотиком, поддерживавшим его, была жажда мести, но этого оказалось недостаточно.