– Почему вы здесь?
– Моя семья связана… была связана с этим местом – с людьми, которые здесь главные. Моя жена была замужем за ним… – Лок коверкал русские фразы, не замечая этого. – Она умерла.
Воронцов видел опущенные плечи, лицо, поросшее трехдневной щетиной, припухшие и покрасневшие глаза – лицо неудачника или человека, потерпевшего окончательное поражение. Он чувствовал себя так, словно допрашивал какого-то мелкого уголовника, не имевшего даже ясного мотива для совершения преступления. Джон Лок, человек, которого он пригласил когда-то к себе домой – в квартиру, взорванную Тургеневым, с которым он пил водку и беседовал о джазе. Тогда этот человек понравился ему. Лок казался ему таким же анонимным и достойным доверия лицом, как личный адвокат или лечащий врач.
– Но почему вы приехали сюда, Джон Лок?
Некоторое время Лок молчал. Тепло больничной палаты расслабляюще действовало на него, несмотря на напряженность Воронцова.
– Я знал, что могу доверять вам, – наконец сказал он. – Я даже рассказывал о вас моей сестре, – он слабо улыбнулся. – Моя сестра… ее убили.
– В Америке?
– Да.
– Но не американцы?
– Нет. И не по приказу американцев.
Воронцов пошевелился в постели, словно мутный, старческий взгляд Лока причинял ему физическое неудобство. Он вытащил пистолет и положил руку с оружием на одеяло.
– У нас есть… – он прочистил горло. – У нас есть что-либо общее?
– Не знаю.
Это был вопрос о возможности доверия. Воронцов не мог прочесть по лицу американца его мысли и чувства. Пытаться это делать означало обманывать себя. Теперь Воронцов вспомнил: Джон Лок знал Тургенева, был близок к нему. Лок говорил ему об этом, когда они ели китайский обед, купленный в одном из новых ресторанчиков, где торговали на вынос.
Тогда американец ему нравился. Лишь несколько недель назад…
– Кто-то должен начинать, – произнес Воронцов. – Вы?
Немного помолчав, русский спросил:
– Вам что-нибудь нужно от меня?
– А разве вы в состоянии чем-то помочь? – американец не скрывал своего разочарования при виде плачевного состояния Воронцова.
– Следовательно, вам нужна моя помощь? – тихо спросил раненый.
– Может быть.
– И это после шапочного знакомства, разговора за бутылкой водки? Вы готовы довериться мне?
– Вы были моей единственной надеждой, – ответил Лок после длительного молчания. – Я не знаю никого другого в этом городе.
Лок обвел взглядом больничную палату, остановив его на окне, защищенном двойными рамами. Снег летел в мутно-белом сиянии натриевых ламп, факел газовой вышки где-то далеко в тундре казался сигналом бедствия. Потом он внимательно посмотрел на Воронцова, осознав, что решение объяснить русскому причину своего приезда сюда было не таким уж важным. В конце концов, он явился сюда добровольно.