– А теперь одевайся и будь готова к выходу сразу же после того, как они уедут, – хрипло произнесла она, прислушиваясь к удаляющемуся топоту.
Марфа пыталась совладать с дрожью, охватившей все ее тело. Ей все еще чудился запах лука в дыхании мужчины, склонившегося над ней.
– Давай, они не вернутся. Доложат о парочке шлюх – даже ребенок назвал бы тебя шлюхой! – фыркнула Соня, высвобождая накопившееся нервное напряжение. – Кончай спектакль! Выметайся и больше не приходи!
* * *
Воронцов смотрел на радиотелефон, слушая гудки отбоя. В следующее мгновение он и все остальные невольно вздрогнули, когда очередной порыв ветра швырнул на борт автомобиля что-то бесформенное и спотыкающееся. Пьяница или наркоман – кем бы он ни был, оттолкнулся от машины, согнулся под ветром и летящим снегом и побрел к огням пустого, но работавшего кафе. Снегоуборочный комбайн проехал мимо перекрестка, его предупредительные сигналы тускло мигали за снежной пеленой.
– Что случилось? – выпалил Дмитрий, повернувшись к Воронцову.
– В бордель нагрянуло ГРУ.
– Теплов?
– Нет, он не стал бы стучать. Просто не повезла.
– А как же Марфа? – простонал Дмитрий.
– Она сказала, чтобы мы не совались туда, – предупредил Воронцов, когда Любин потянулся к ключу в замке зажигания.
Лок молчал, наблюдая за медленно ползущим снегоуборочным комбайном на перекрестке. Девушка не имела к нему никакого отношения, хотя ее уязвимость вызывала у него нечто вроде болезненного сострадания. Если ее схватят, она заговорит, как, впрочем и любой из них. Но рассказывать было почти нечего – только выдать местонахождение остальных.
Любин и Воронцов обменялись вызывающими взглядами. Потом молодой человек отвернулся и шумно сглотнул слюну. Большая рука Дмитрия легла на спинку его сиденья.
– Мы остаемся? – спросил Лок.
Воронцов кивнул.
– Мы… – мрачно начал он.
– Эй, что это? – Дмитрий глядел куда-то мимо Воронцова. Потом он распахнул дверцу и начал выбираться из машины. – Вон там припарковался автомобиль. Нужно посмотреть, кто это.
Он быстро захлопнул дверцу, не желая слушать возражений. Его мешковатая одежда сразу же захлопала под напором ветра, и снегопад ослепил его, прежде чем он успел наклонить голову. Он побрел вдоль стены, спотыкаясь, как пьяный. Услышав стук собственных зубов, Дмитрий плотно обмотал шарфом нижнюю часть лица. Его сапоги вспахивали сугробы напротив витрин магазинов, гриль-баров, стальных дверей. Даже на ветру и морозе он улавливал запахи – в основном запахи бедности, ее еды и питья.
Дмитрий осознал свою ошибку после того, как решил имитировать действия человека, случайно натолкнувшегося в пурге на подъехавший автомобиль. Привалившись к капоту черной машины, занесенной снегом, он определил марку: «БМВ». Узкое худое лицо водителя повернулось к нему, и он узнал Касьяна, палача и телохранителя Паньшина. Наемный убийца был одет аккуратно, как всегда, в темном пальто и черных перчатках. Его лицо исказилось: Касьян тоже узнал Дмитрия.