– Никто здесь плесенью не покрывается, и никто не заставляет тебя сидеть взаперти, – встряла Сюзанна.
За столом началась оживленная беседа, когда Джез гордо удалилась, чтобы приготовиться к свиданию. Джоселин все это время не отрывала глаз от тарелки. Через тайные источники просочились дополнительные подробности о последнем убийстве в «Жадеите», и Джоселин не могла винить девиц за разговоры об опасностях. В газете появилась наконец небольшая заметка о случившемся, но в ней не прослеживалась связь между двумя трагедиями. Приличное общество продолжало оставаться в стороне от их неприятностей. Джоселин знала, что если остановить эти разговоры сейчас, то будет только хуже. По крайней мере, она обеспечила благополучный отъезд Амелии. Хотя подобные неприятности напрямую «Колокольчику» пока не угрожали, у Джоселин было странное чувство, что вечно так продолжаться не может.
Под высоким воротничком ее утреннего платья скрывалось подаренное Алексом ожерелье с топазами. Она никому его не показывала, не желая ни с кем делиться ощущением призрачного счастья, которое дарило ей это ожерелье. Воспоминания о прошедшей ночи заглушали голоса в комнате, и Джоселин позволила себе отвлечься на мысли об Алексе.
Его сдержанная манера поведения куда-то исчезала, как только он прикасался к ней, и Джоселин обожала ту жесткость и необузданность, с которой он овладевал ею. И все же в конечном счете он оставался титулованным джентльменом. Джоселин знала, что никто никогда и не подумал бы, что изысканный и вежливый лорд Коулвик позволит себе развлекаться с хозяйкой известного борделя.
Когда-то она думала воспользоваться их союзом ради выгоды, но это был бы худший вариант самообмана. Она никогда прежде не использовала покровительство какого-либо клиента ради выгоды заведения. Ни для подкупа, ни для шантажа. И сейчас не станет этого делать. У нее не было намерения обманывать доверие Алекса или устраивать скандал вокруг его имени.
В его присутствии она ощущала естественную легкость, чувствовала себя в безопасности и забывала о страхе. Алекс с такой заботой относился к ней. Он даже заставил Джоселин забыть о десяти тысячах фунтов. По крайней мере, пока не…
Его вопрос об отце причинил ей боль.
«Почему? Ну почему простой вопрос о моем происхождении так сильно ранил меня?»
Аппетит Джоселин мгновенно испарился. В голове созрел ответ, и ее вновь посетило неизбежное чувство отчаяния. Это ранило, потому что подчеркивало невероятную разницу их миров. Ей стало больно, потому что хотелось ответить ему. Клятвы матери никогда снова не выходить замуж еще не гарантировали, что Джоселин появилась на свет, когда мать была замужем. Скорее всего, она была незаконной дочерью какого-нибудь покровителя матери, так называемым побочным результатом деятельности «Колокольчика». Прежде Джоселин это никогда не волновало. Но теперь все изменилось, потому что Алекс смотрел на нее с искренним беспокойством в красивых карих глазах, и она не хотела признавать, что у нее нет шанса вести себя с ним на равных. Ей было больно…