Она принудила себя смотреть только на него, зная, что глаза у обеих леди буквально выпучены. Даже у Такера они на мгновение расширились от удивления. Однако он быстро справился с собой, бросил: «Прошу извинить нас, дамы» – и стремительно увлек Эмму за собой. За зданием церкви тянулся вдаль отлогий склон холма, пестреющий цветами. Чуть выше его подножия находилась рощица из нескольких развесистых деревьев, где можно было не опасаться любопытных глаз.
Послушно следуя за Такером, девушка спрашивала себя, заметил ли ее отец, или Тэра, или Джед Гарретсон, как они ускользнули вдвоем. Но в данный момент ей это было безразлично. Сто распрей, вместе взятых, не шли ни в какое сравнение с тем, что она собиралась сказать Такеру.
Рассеянно потерев руку об руку, она заметила, что ладони холодны и влажны. Тошнота перекатывалась под ложечкой, в ушах гудело.
Когда низко нависшие ветви заслонили беленую заднюю стену церкви, Эмме стало и того хуже. Ноги ослабели настолько, что она вынуждена была присесть на валун.
Как начать, какие найти слова? Каково это – внезапно огорошить мужчину заявлением, что носишь его ребенка?
Намеками делу не поможешь, уклончивость только усложнит дело, сказала себе Эмма. Говори все как есть – и точка!
Но сама мысль о реакции Такера на новость леденила ей кровь. Что он скажет, что сделает? Правда, той ночью на сеновале он говорил о будущем, о совместной жизни… Но мало ли что говорит мужчина в пылу страсти! Слова тогда сами рвутся с языка, а утром приходит отрезвление. И даже если встанет вопрос о браке, как поверить, что это искреннее желание? Кто-то ведь женится по любви, а кто-то – как честный человек.
Эмма знала Такера достаточно хорошо, чтобы не опасаться быть брошенной. Если кто и был человеком чести, то именно он. Но что за будущее у такого брака – брака без любви, из чувства долга? Долгие годы жизни под одной крышей с человеком, пойманным, как он сам это назвал, в клетку. И она сама, и ребенок станут обузой, кандалами, путами!
Этой ночью, когда Эмма внезапно поняла, что означает ее тошнота и полное отсутствие аппетита, она испытала в первую очередь ужас. Утро принесло проблеск надежды, но теперь безысходность вернулась. Гордость требовала промолчать. Но в таком случае как быть дальше? Признаться во всем отцу? Ничего хуже не придумать. Он просто обезумеет и убьет Такера.
Нет, отец в этом деле не помощник и не советчик. Остается единственный выход, тоже не самый лучший: вернуться в Филадельфию, к тетушке Лоретте. Возможно, она будет даже рада неожиданной возможности обзавестись внуком, а если нет, все равно она добра и что-нибудь посоветует. Когда ребенок родится, они могут, например, вместе перебраться в Европу…