– А что случилось? – откликнулась Марция, подавшись вперед.
– Консулы, жрецы и авгуры начали церемонию сразу после полудня, чтобы успеть вовремя…
– Ну, они всегда так поступают, – прервала ее Марция. – Если они допустят хоть одну неточность, всю церемонию придется начинать сначала.
– Да знаю я, не такая уж невежда! – неприязненно ответила Цецилия, раздраженная тем, что ее поучает дочь какого-то претора. Не в том дело, сделают ли они ошибку! Все сегодня складывается неудачно. Уже четыре раза на правом краю неба била молния, а сова авгуров ухала, как по покойнику, будто предчувствуя и свою скорую погибель. А погода… Нет, этот год не будет благоприятным, и вряд ли можно чего-то ждать от консулов.
– Я могла бы предсказать это и не обращаясь к молниям и совам, – сдержанно ответила Марция, чей отец, хотя и не дожил до консульских почестей, но успел, выполняя обязанности городского претора, отстроить большой акведук, снабжающий город чистой, свежей водой, и создать себе славу одного из лучших членов правительства. – Выбор кандидатов ничтожен, да и то выборщики долго не могли решиться. Конечно, Марк Минуций Руф еще, может, что-нибудь и попытается сделать. Но Спурий Постумий Альбин!» Ни на что они не гожи.
– Кто? – Цецилия не отличалась догадливостью.
– Постумий Альбины, – ответила Марция, краем глаза следя за дочерьми. Те присоединились к девушкам из Клавдиев Пульхеров; вечно им на месте не сидится, никогда на них положиться нельзя! Но девушки были знакомы: в детстве всегда собирались у дома Флаккиев, чтобы потом вместе пойти в школу; как же запретить им общаться да и зачем – ведь семьи подружек тоже считались аристократическими.
Особенно после того, как Клавдии Пульхеры непреклонно боролись с противниками нобилитета. Юлии перенесли свои стульчики поближе к Пульхерам, а те – ну надо же! – сидели без всякого присмотра. Куда только смотрят их матери? Надо будет сообщить об этом Сулле!
– Девочки! – голос Марции был строг.
Две головы в капюшонах разом повернулись.
– Вернитесь немедленно.
– Мамочка, ну почему нам нельзя оставаться с подругами? – жалобно откликнулась Юлилла.
– Нельзя, – коротко бросила Марция тоном, исключавшим любые возражения.
В этот момент внизу, на Форуме, две длинных процессии как два крокодила, извивающихся в узких и извилистых протоках, одна – из дома Марка Минуция Руфа, другая – из дома второго консула, Спурия Постумия Альбина, встретились и слились. Первыми шествовали всадники; было их не так много, конечно, сколько собрал бы солнечный день, но и не мало – около семисот человек. Становилось все светлее, но и дождь капал все чаще и чаще. Первые ряды всадников уже добрались до склонов кливуса Капитолина, где на первом повороте дороги, ведущей к вершине холма, процессию встречали жрецы и специальные забойщики скота с двумя великолепными белыми быками. Веревки, которыми были привязаны быки, переливались тысячами блесток, позолоченные рога и гирлянды цветов на шеях создавали ощущение торжественности, праздника. Сразу за всадниками двигались двадцать четыре ликтора – эскорт новых консулов. Следом шли сами консулы и сенаторы. Членов магиструр отличали бордовые полосы на тогах, остальные сенаторы были одеты в простые белые тоги. Завершали колонну те, кто, в общем-то, и не имел законного права входить в эту процессию, – приезжие, уличные зеваки и клиенты консулов.