Чтобы отвлечься, Кристина взяла с полочки в ванной бритвенные принадлежности мужа, мыло, зубную щетку и пасту, положила все это в мешочек и, сунув его вместе с двумя парами нижнего белья в сумку, вновь выбежала из дома, провожаемая любопытными взглядами Летти и Нелли.
Поборов желание сесть в автобус и сразу же поехать в больницу Святого Фомы, она побрела через пустошь в Гринвич на встречу с Мейдж Дрейкап, чтобы забрать у нее на день малютку Джудит – теперь они встречались регулярно.
– А почему мне нельзя пойти в больницу вместе с тобой? – спросила девочка, когда они ехали на автобусе к Лондонскому мосту. – Я буду хорошо себя вести, даже рта не раскрою! Даже не пискну!
Впервые за это утро Кристина улыбнулась. Как хорошо держать малышку за руку и смотреть в ее доверчивые темные глаза, так похожие на ее собственные!
– Детей в больницу не пускают. Ты подождешь меня снаружи, в саду, вместе с другими ребятишками. Я скоро приду. Взрослым тоже не разрешают задерживаться в больнице надолго.
Сейчас, получив разрешение посидеть в палате, Кристина видела в окно, как Джудит играет с другой девочкой в мраморные шарики на площадке перед больницей.
– О чем задумалась, любовь моя? – поинтересовался Джек. Его перебинтованная рука покоилась на перевязи, грудь тоже была забинтована.
Их взгляды встретились, и ее сердце захлестнули противоречивые чувства – любовь, тревога и грусть.
– О Мейвис, – тихо призналась она. – О том, как долго вы с ней встречались и будет ли ваш роман продолжаться дальше.
Джек закрыл глаза и легонько сжал ее руку. То, что произошло минувшей ночью между ним и Арчи, непостижимым образом высветило и обострило все их с Кристиной проблемы. Он уже не мог относиться к ее побегу из дома как к заурядной размолвке между супругами. Ему стало ясно, что Кристина не получала удовольствия от семейных ссор и перебранок, а просто ей стало невмоготу. Она совершенно не походила на девчонок из юго-восточного Лондона и была настолько единственной в своем роде, что, казалось, свалилась на площадь Магнолий с другой планеты. Ей претили вызывающе-вульгарные манеры местных хохотушек, их деланная беспечность и показная веселость. Джек знал, что он никогда не встретит женщину, даже приблизительно похожую на Кристину. Поэтому он не желал ее терять и готов был бороться за нее до конца, чего бы ему это ни стоило.
Превозмогая тошноту и головокружение, мучившие его после анестезии, он ответил как мог откровенно:
– Между мной и Мейвис действительно сложились необычные отношения. Но поверь мне, Кристина, не по моей инициативе. Я всячески старался избежать этого.