В феврале 1572 года Курбский с вооруженным отрядом выезжал к границам имений Вишневецких, демонстрируя готовность силой защищать все поползновения на свои земли. Выезд сопровождался стычкой с людьми Вишневецкого из-за угона стада скота. Опять были убитые и раненые. В июле-августе 1572 года Курбскому приходилось разбирать несколько жалоб на своих людей, которые обвинялись в нападениях на местное население. Князь неизменно защищал своих слуг и ради них не боялся идти на конфликт с судебными и административными властями Владимира-Волынского.
Курбский чувствовал себя в окружении врагов и вел себя по принципу «на войне как на войне». В октябре 1572 года его слуга Щастный Поюд по приказу своего господина поймал мирно проезжавшего стороной Федора, слугу Богуша Корецкого. Курбский расценил это как «взятие языка», сначала отдал пленного своим воинам на разграбление, а потом приказал его пытать и мучить, задавая все время один и тот же вопрос: «Не замышляют ли на него напасть соседние паны?»[189]
Во время поездки из Луцка в Ковель 5 июня 1573 года князь получил известие о готовящемся на него покушении со стороны засевшего в ближайшем лесу Демьяна Романовича Гулевича. Ковельский владелец изготовился прорываться с боем, но нападение не состоялось.
Подобные угрозы не останавливали Курбского. В 1574 году он напал на имение Трублю, принадлежавшее Кузьме Порыдубскому, держал его с семьей в заточении шесть лет, а имение пожаловал своему слуге Петру Вороновецкому. 17 июня 1574 года Курбский обсуждал в Миляновичах с Яном и Андреем Монтолтами новые обстоятельства конфликта с А. Вишневецким из-за взаимных нападений на спорные земли. 27 июня ковельский владелец получил указ нового польского короля Генриха, который решил спор с Вишневецким в пользу последнего. Курбский данного постановления не признал, и от очередного противостояния с властями его спасло только бегство Генриха во Францию в июне 1574 года, что позволило не выполнять распоряжения этого странного короля, промелькнувшего на польском престоле.
Правда, в отсутствие монарха все имущественные споры должен был решать местный суд. Однако он не торопился с принятием решений и ждал появления нового властелина. Между тем в Луцком и владимирском судах копились взаимные жалобы Курбского, Вишневецкого, их людей. Волынский сейм 5 мая 1575 года принял решение спустя четыре недели после элекции нового короля начать рассмотрение всех скопившихся дел и апелляций в специально создаваемом суде последней инстанции (депутатском суде). Но его заседания не могли начаться ранее ноября 1575 года.