Так продолжалось до 15 июня 1873 г., когда лопата одного из рабочих ударилась о стенку медного сосуда, наполненного предметами из золота и серебра. Шлиман дал рабочим отдохнуть, завернул сокровище в платок жены. В блочном домике он осмотрел находку, надел жене на голову золотую диадему и велел разослать по всему миру телеграммы, что он нашел «сокровища Приама». Конечно, были и досадные моменты. Османское правительство обвинило его в краже ценных предметов, принадлежащих Турции, а недоброжелатели заявляли, что эти сокровища заранее закопал в землю сам Шлиман.
И только благодаря красноречию и финансовым возможностям Шлиману удалось решить все проблемы. Он снимал слой за слоем, и вскоре вопросов, нашел ли он Трою, больше не возникало. Вот только какую Трою? Гомеровскую ли?
Шлиман контрабандой вывез за пределы Турции «сокровища Приама» и подарил их Берлинскому Музею доисторической и раннеисторической эпохи. Оттуда в 1945 г. драгоценности вывезли в СССР и на протяжении нескольких десятилетий о «сокровищах Приама» ничего не было известно. Так продолжалось до 1993 г. Теперь русские и немцы открыто говорят о сокровищах, к ним присоединилось и турецкое правительство, желающее организовать в нынешнем туристическом городке Трое музей с экспонатами из найденных при раскопках сокровищ.
Неужели Шлиман действительно открыл мифическую Трою? Тот самый город, о котором писал Гомер в «Илиаде» и «Одиссее»?
Никакой уверенности нет еще и поныне. Гомеровская Троя слыла могущественным городом, в котором жили образованные люди того времени, городом, где о письменности знали не понаслышке и где стояли храмы различным богам. До сегодняшнего дня археологи с воистину грандиозным трудовым рвением раскопали 48 слоев и нашли девять «Трой» — однако не обнаружили ни одной таблички с названием города. Единственный найденный здесь осколок с фрагментами надписи содержит несколько хеттских иероглифов. Исходя из этого был сделан вывод, что Троя вообще не была «греческим городом, а принадлежала к другой значительной культуре» [104], а именно к культуре хеттов. Этим, кстати, объясняется отсутствие Трои в геометрической схеме греческих богов.
А вот археолог Шлиман, наоборот, повсюду наталкивался на подтверждения своих идей. Когда раскопали городские ворота, он тотчас же назвал их «Скейскими вратами», которые упоминаются у Гомера. Именно здесь Ахиллес (тот самый, с ахиллесовой пятой) трижды промчался вокруг городских стен с телом своего противника Гектора. Стена какого-то большого здания была для Шлимана фрагментом «дворца Приама», а в 1872 г. он заявил об открытии «большой башни», упоминавшейся Гомером в 4-й песне «Илиады». Позднее, правда, выяснилось, что у этой «башни» всего две маленькие стеночки, а «дворец Приама» — размером всего лишь со свинарник (согласно же Гомеру, в этом дворце было 50 спальных покоев и залов). Да и его Скейские врата не были вратами Гомера. И так далее, и так далее… При более внимательном сравнении гомеровский текст совершенно не совпадает с теми интерпретациями находок, которые делал Шлиман. [91].