- Удивительно, что вы не женаты, мистер Хэйес, - сказала она.
- После такого поцелуя, - ответил он, нахально подмигнув ей, - думаю, тебе лучше называть меня Гатри.
Каролина отвернулась, сложив на груди руки. Она была уверена, что каждый миллиметр ее кожи был красным от стыда. Когда она вновь повернулась к Хэйесу, тот, как ни в чем не бывало, полоскал рубашку, при этом бицепсы на его загорелых плечах вздувались мощными буграми.
- Так как же? - спросил он, ожидая ответа Каролины.
- Вы мне ставите условие? Я должна называть вас только по имени, я вас правильно понимаю?
Он кивнул.
- И если я соглашусь, вы обещаете спасти мистера Флинна?
- Нет, - ответил он, встряхивая мокрую рубашку и вешая ее на веревку для белья.
- Но ведь это не игра! Жизнь человека в опасности, мистер Хэйес! вскричала негодующе Каролина.
- Гатри, - поправил он ее невозмутимо. - Между прочим, во время грабежа дилижанса тоже оборвалась чья-то жизнь.
- Хорошо, я буду называть вас Гатри, - почти закричала Каролина.
Хэйес усмехнулся.
- Вы не любите его.
По всей вероятности, он закончил стирку, потому что начал спускать завернутые кверху рукава рубашки.
Каролина не без удовольствия представила себе, как она опрокидывает на Хэйеса корыто со всем его содержимым. Конечно, она не могла осуществить свое желание, но сама мысль о нем была приятна.
- Я действительно люблю Флинна, - упрямо повторила она.
- Ты не любишь его, - спокойно возразил Гатри. Жестом он указал ей на ствол дерева, лежащий рядом с костром. - Присаживайся, Каролина, я объясню тебе, что к чему.
Высокомерие Хэйеса уступало только его дурному воспитанию.
- Для вас я - мисс Чалмерс, - сказала Каролина с вызовом, продолжая оставаться на месте.
- Нет, если ты хочешь, чтобы я помог вызволить твоего хахаля из тюрьмы, - буркнул беззлобно Гатри. - Сядь же, Каролина, иначе мне придется вспомнить, что я могу укрощать даже самых строптивых леди.
Каролина неохотно приблизилась к краю ствола дерева и села.
- Что случилось с вашим глазом? - спросила она, стараясь не думать, что опять вынуждена уступить Хэйесу.
Он налил себе полную кружку кофе, густая чернота которого, казалось, годилась для смазки осей колес, и, прежде чем ответить, несколько минут глядел на нее поверх края кружки.
- Может быть, я потерял глаз на войне, - сказал он загадочно. - Хочешь кофе?
Она поправила юбки.
- Я предпочла бы чай.
Гатри сделал ироничный полупоклон.
- Охотно верю, учительница, но у меня есть только кофе.
Каролина поморщилась, вспомнив содержимое кофейника.
- Нет, благодарю вас, - сказала она ледяным тоном. - Нельзя ли теперь приступить к делу...