– Прошу прощения, леди Уэстфилд, – проговорила она, вставая из-за стола.
– Ну что вы, – сказала мать Гранта и тоже встала. – Но я надеюсь, вы приедете к нам как-нибудь и пообедаете в кругу нашей семьи.
Приглашение удивило Эмили. Оно звучало одновременно соблазнительно и пугающе.
– Мне бы очень этого хотелось, миледи, – прошептала она, бросив быстрый взгляд на Гранта, чтобы узнать, как он к этому относится. Но если он и думал что-то по этому поводу, на его лице это никак не выразилось.
– Вот и прекрасно. Я пришлю вам приглашение на этой неделе, – сказала леди Уэстфилд, беря Эмили под руку и провожая ее в холл. Там она велела подать карету Гранта.
– Благодарю вас за помощь, матушка, – сказал Грант, целуя мать в щеку.
– Зайдите ко мне потом, Грант. Мне хотелось бы поговорить с вами.
Эмили вздрогнула. Леди Уэстфилд, конечно, не удовлетворили неловкие выдумки с дорожным происшествием. Особенно если учесть, что карета Гранта подъехала сейчас к дверям ее дома в целости и сохранности. Эмили оставалось только надеяться, что Грант, вернувшись, сможет утаить истину.
Дамы простились, и Грант помог Эмили сесть в карету. Когда карета тронулась, Эмили с облегченным вздохом откинулась на спинку сиденья.
– Мне очень жаль, что из-за моих ушибов ваша матушка оказалась вовлеченной в это дело, – сказала Эмили, прикрыв глаза рукой. В голове снова застучало.
Грант пожал плечами:
– В настоящее время мне кажется, что ее больше интересует, каковы на самом деле наши отношения, чем причина, по которой вы разбились. Я заметил в ее глазах живой блеск.
Эмили посмотрела на него сквозь пальцы. И опять лицо его было совершенно непроницаемо. Черт бы побрал этих тайных агентов. Вот почему она никогда раньше не связывалась с ними.
– И что вы ей скажете? – спросила она и тут же пожалела об этом.
Грант склонил голову набок:
– А что бы вам хотелось, чтобы я сказал, Эмили? Чтобы сообщил, что у нас с вами страстный роман? Что всякий раз, оказавшись с вами в одном помещении, я хочу прикасаться к вам? Прижиматься к вам губами? Я об этом должен сообщить ей?
Рука у Эмили задрожала, она отвела ее от лица и положила себе на колени, стиснув пальцы.
– Зачем же говорить ей об этом, раз мы с вами знаем, что все это не повлечет за собой никаких последствий?
Он выдержал ее взгляд, а потом кивнул:
– Да. Это не повлечет за собой никаких последствий. Ведь мы обещали это друг другу, не так ли?
Она отвернулась и посмотрела в окно, на промозглые лондонские улицы. В карете повисло молчание – неловкое молчание, вызванное горячностью его слов.