– Любопытно. И что, точнее, кто будет, по-вашему, проводить границу между человеком и не-человеком?
– Да вот они сами и проведут, – отвечаю. – Делами своими. Ибо сказано: «Судите их по поступкам ихним».
Пусть, думаю, видит, что я тоже не лыком шит. Могу Марксом, а могу и Писанием.
– Если мне не изменяет память, – говорит странник, – в книге, на которую вы ссылаетесь, есть и такая заповедь: «Не судите, да не судимы будете».
Я только зубами скрипнул.
– Ну да, – говорю, – конечно. Как я могу судить. Я ведь в танке заживо не горел и в самолете тоже. И в подбитой подлодке не задыхался, и в гестаповских подвалах из меня шнурки не нарезали. И… да что там говорить! Меня всего-то навсего убили.
Так что не надо, думаю, мне тут сало за воротник заливать. Где правое дело и как его защищать, мы уж как-нибудь да разберемся. Без таких вот… советчиков зеленых.
– По-вашему, – с кривой такой ухмылочкой спрашивает старик, – добро должно, как это у вас говорится, быть с кулаками?
А может, и без ухмылки. Свет от костра неровный, могло и почудиться.
– Вообще-то, это кулацкий лозунг, – отвечаю. – Ну а если серьезно – да. Добро, которое себя защитить не может, очень скоро добром быть перестанет. И не просто быть добром, а и вовсе.
– Нам, – встревает Карален, – это известно очень хорошо.
– И, – продолжает старик, – чтобы выжить, добро должно научиться использовать методы зла.
– А вот этого я уже не говорил.
– Но думал.
– Стоп, – говорю. – Давайте разбираться. Что вы понимаете под словом «метод» в данном контексте? А?
Ух, думаю, какую фразу свинтил. Кара аж глаза на пол-лица распахнула. Жаль, капитан не слышал.
– Хорошо, – кивает старик. – Давайте. Под методами я подразумеваю способ действия, средства, которыми это действие совершается.
– Ну и, – удивляюсь. – Так, а в чем же дело?
– Именно это я и хотел бы у вас выяснить.
– Так ведь все ясно. Как дважды два. Способ действия – это, по-военному говоря, тактика. Тактику врага изучать нужно в самом что ни на есть обязательном порядке, и те приемы, которые потребуются, брать на вооружение. И средства тем более. Средства, они ведь сами-то по себе никакие, ни добрые, ни злые.
– Неужели?
Я кобуру расстегнул, «ТТ» достал.
– Вот, – говорю, – взять, например, этот пистолет. Им можно гвозди в каблуки заколачивать, а можно и безоружных пленных пострелять. Или, наоборот, ту сволочь, которая взяла привычку над беззащитными людьми издеваться.
– Но для забивания гвоздей больше подходит молоток. А то, что ты держишь в руках, – орудие убийства. Созданое одним человеком для убийства другого.