Только под утро мне наконец сон приснился. И то – не отцы-командиры и даже не зануда Светлов, а тот лысый тип, который меня в черном замке вербовать пытался. Интересно, думаю, на кого ж он меня вербовал? Зайти, что ли, спросить?
Лысый опять целое представление устроил. Стоит на фоне пламени, халат свой черный словно крылья растопырил, пальцы крючками согнул и бормочет:
– Ты мой. Ты мой. Ты все равно придешь ко мне. Поздно или рано, но ты все равно вернешься ко мне.
– Никаких проблем, дядя, – говорю. – Буду в ваших краях – обязательно зайду с визитом.
Тип аж подскочил.
– Где ты? Где ты?! Где ты?!
Вот заладил. Что за сон дурацкий.
– Да здесь я, – говорю, – сзади. Под халатом.
От этих слов лысый так завизжал, словно у него под халатом действительно скорпион сидел и как раз сейчас его в задницу ужалил. Сорвал халат и топтать принялся.
Мне даже смешно стало. Ладно, думаю, раз указаний от начальства получить не удалось, так хоть комедию посмотрю. А то ведь когда еще кинопередвижка в этот замок заедет.
– Ладно, – говорю, – дядя, не порть материю. Пошутил я. На самом деле я у тебя на голове сижу, в волосах прячусь.
Тут уж лысый взвыл, как будто ему ножом брюхо распороли.
– Где ты?! Как ты укрылся от моей Силы?! Кто ты есть?!
– Я же тебе уже один раз говорил, дядя. Старший сержант 134-й стрелковой дивизии. Что, так трудно запомнить?
– Я доберусь до тебя, – шипит.
– Ага, – говорю. – Вот давай посмотрим, кто до кого раньше доберется?
– Ты бросаешь мне вызов?! – орет. – Ты смеешь?!
– Какой вызов, дядя, – усмехаюсь. – Я тебе даже гранату без чеки бросить пожалею.
– Я… Я…
– Ну ты, а дальше что? Знаешь что, – говорю, – дядя. Надоел ты мне со своими воплями. Шел бы ты в ад к приятелям-чертям, а я дальше спать буду.
Лысый еще громче взвыл, пламя его охватило – и пропал. А я проснулся.
Выглянул из-под покрывала – рыжей не видать, – потянулся за одеждой. Черт, думаю, в таком рванье не то что на задание идти – до ветра сбегать неудобно.
Оделся все-таки пока в эту рвань, скатился к колодцу, умылся – с бородой, думаю, срочно что-то делать, надо, – и только к грузовику шагнул, как оба караульных, новые, я их еще не видал, стеной передо мной выстроились.
– Нельзя.
– Вы чего, – спрашиваю, – совсем очумели? Это ж мои грузовики.
– Велено никому не подходить.
– Правильно, – говорю. – Мной же и велено.
– Нам приказали никого не подпускать.
– Кто приказал-то?
– Старший ратник.
– А он где?
– В караулке отсыпается после ночной стражи. Черт, думаю, если этот старший ратник не Арчет, а, скорее всего, это не Арчет, то, если я его подыму, он меня так покроет – в точности как я бы на его месте. Ну а что делать? Аулея будить? Совсем не хочется.