И носом об скалу.
Приподнял голову, оглянулся – есть. Выпали мы в ту самую расщелину между скалами, откуда отправлялись. Вернулись.
– Ну, рыжая, – говорю, – ну… Yo te quiero.
А на ней снегу, больше, чем на елке. Еле-еле улыбнулась.
– Что?
– Как-нибудь в другой раз объясню. Это не по-немецки, а по-испански… интербригадовочка.
Кое-как поднялся, снег с себя стряхнул, смотрю – а рыжая, как упала, так и лежит чурбаном.
Черт, а до замка еще идти. Сколько? Не помню. Чуть меньше километра. Не дотащу.
– Эй.
Вырубилась.
Ладно. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Сорвал с нее кожанку, нагреб снега – он даже растаять еще не успел – и начал растирать.
Эх, думаю, еще б наркомовских сюда. Мигом бы ожила. Зеленого, что ли, за помощью послать? Так ведь пристрелят его с перепугу.
– А-апчхи.
Вроде очухалась.
– Идти сможешь?
– Попробую.
– Ясно. Закутайся поплотнее.
Подхватил ее на руки, шагнул – и чуть не выронил. Хорошо хоть, она опять за шею уцепиться успела.
Черт. Не донесу.
И какой же ты после этого разведчик, Малахов? Нашел от чего сдыхать.
Так ведь – сам перед собой оправдываюсь – пока тащу. Но вот когда доволоку – плюхнусь в кровать и никакой гаубицей меня оттуда не выковыряешь. Три дня отсыпаться буду.
Вышел из расщелины, смотрю – а на дороге костер. А возле костра Арчет сидит, носом клюет. Увидел нашу компанию промерзшую – чуть в этот костер не свалился.
– Кара! Сергей! Живы?
– Да нет, – шучу, – они геройски погибли. А мы – так, пара призраков.
Шагнул к нему и чуть не грохнулся оземь. Хорошо, успел он навстречу броситься и рыжую подхватить. Сбыл я ее наконец с рук.
– Что с Карой? Ранена?
– Заколдована.
– Как? Чем?
– Переохлаждением, – рычу. – Давай быстро тащи ее в замок.
– А это кто?
– «Язык». В смысле, пленный. Его к попу надо, пусть допросит. Только тоже сначала выпить дайте, а то он на все вопросы ваши только чихать будет.
– Сергей, что с Карой?
– Да замерзла она! – кричу. – За-мер-зла. Снег у вас тут бывает?
– Снег? Нет. Только на севере.
– Тогда быстрее…
– Мы уже идем.
Оглянулся – точно, уже полдороги до замка прошли.
– Значит, так, – говорю и чувствую, что вот-вот свалюсь прямо на дорогу и засну. – Горячий чай. Можно водки, ну, спиртного, грамм сто. И закутать в сухие теплые одеяла. Ясно?
А вот что он мне ответил – я уже не услышал.
Помню, что дошел до замка вроде сам. Помню – сидел на какой-то лавке и вино из кружки лил. Горячее вино, густое, сладкое, с пряностями какими-то. Потом еще растирали меня чем-то, а потом – начисто отрубился. И даже не снилось мне ничего.
Проснулся, открываю глаза – рыжая. Я чуть вслух не застонал.