– Ой!
Тщательно выстроенное заклятие с треском рухнуло. Обиженно охнул астральный эфир, умело сплетенное злодейство расползлось по швам, вызывая у собственного творца комплекс ощущений, сходный с натиранием нежных мест пучком самого жесткого мочала.
Демонически захохотала наславшая блоху Магдалена.
– Старая дура! Ты унижаешь истинное искусство! – взвизгнул оскорбленный колдун.
– Я была дура, когда растрачивала свою драгоценную женскую силу на тебя, сушеный гриб. Хватило бы хорошего удара моим славным клинком.
– Ты слов моих не искажай! Я молвил не «дура», но «старая дура»…
Магдалена, не отыскав достойного возражения, сверкнула косыми очами и, не тратя более сил на колдовство, ухватилась за меч. Должно быть, оставленная без присмотра магическая сеть лопнула, и наполовину освободившиеся разбойники зашевелились.
– Ого-го! Кончай врага, ребята!
Солдаты ощерились и подняли оружие в ответ. Сумятицу увеличивало то, что уже стряхнувшие с себя паутину оцепенения смешались с околдованными – одни досаждали другим. Ошеломленный Шенкенбах, с отчаяния забыв и арго, и церенский, произнес несколько слов на латыни, по-видимому, принимая их за изощренные ругательства:
– Corpus delicti[31]…
– Что это, о вождь?
– Магическое заклинание одного ученого юриста – мы с ним однажды встретились в кабаке…
Чародейка, не слушая сквернословов, крутила восьмерки мечом, да так лихо, что развевалась на ветру лиловая юбка – от новоявленной тинокской баронессы в страхе шарахались и свои, и чужие.
– Она нас всех перебьет и не заметит. Уймите бабу, наконец.
Вперед выскочил незнакомый бойкий альвис с кривым клинком, но тут же отступил, искренне устрашившись.
– Киньте-ка лучше в нее мешком.
Кто-то, подкравшись сзади, накинул на голову колдуньи испачканный в муке кусок грубого полотна – меч запутался и бандиты приободрились.
– Вали ее, будем лечить от ведьмовства.
Ворожею сбили с ног, вырвали клинок, заломили руки, альвис полоснул саблей по ее юбке, под располосованной лиловой тканью обнаружился второй подол – пышный и белый, а под ним еще и третий – кружевной. Бандит растерянно покопался в груде рваного тонкого тряпья.
– Ничего не выйдет, парни, у нее под этим барахлом поддеты кольчужные штаны…
Магдалена с мешком на голове прислушалась к вражескому голосу, лягнула наугад и попала очень удачно.
– Ой, святой Регинвальд! Так мы не договаривались, Шенкенбах! Она уродина и слишком стара – мое дело сторона, и вообще я с недавних пор противник греха и насилия.
Солдаты, осознав поражение врага, воспрянули духом и захохотали.
– Бей их насмерть, ребята!