Двадцать минут, отпущенные на глобулу Сароны, давно прошли, и когда я вернулся на волну сиглайзера, то меня ждал сюрприз. Здесь следует кое-то пояснить. Дело в том, что сиглайзер можно подстраивать под настроение и без программного меню, для этого лишь надо знать об этом. Пожелаешь – и аппарат займется подбором мелодии самостоятельно. Дружинница знать этого не могла, но вслед за отзвучавшей Сароной теперь звучала одна из глобул Шоларса – «Песнь Фанриетты, история о потерянной любви» (мощная композиция, глубоко воздействующая на подсознание). Музыка глобул заставляет переживать так, как если бы эта история случилась именно с вами, вдобавок глобулы Шоларса сопровождаются особенно яркими картинами происходящих событий и развивающихся взаимоотношений главных героев композиции. Я удивленно покосился на сотницу, но не стал ей мешать. Похоже, вошла во вкус. Как бы она ни пряталась за своим безразличием, тема любви ее все-таки волновала. Как и всякую нормальную женщину.
Так мы и неслись некоторое время среди утреннего, пропахшего тишиной леса, внося разлад в лесной покой грохотом копыт, пока я не почувствовал, что в нашем маленьком отряде не все ладно.
Эмоции эрсеркерши вдруг словно сорвались с цепи. Закружились в причудливом хороводе снежной метели, замерли фотосрезом, стеклянисто оплыли. Ею целиком завладело потрясение, навалилось на нее, как многотонный камень, и я ощутил, как сминается ее воля, словно мягкий воск, как темнеет разум, словно костер, заливаемый сильным холодным дождем.
Я резко повернулся. Взгляд Онни остекленел, по щекам текли слезы. Грудь судорожно вздымалась, словно ей не хватало воздуха. Я наклонился, хотел сорвать сиглайзер, но в последний момент передумал. Столь резкий переход никуда не годился. Я поступил иначе – сделал свой заказ. Расслабляющее, успокаивающее темпа. Глобула для глубокой медитации. Десять минут.
Через некоторое время заострившиеся от внутреннего напряжения черты лица Онни Бельт смягчились, испытанное потрясение, сгустившееся в душе черным давящим комком, начало постепенно рассасываться. А когда темпа закончилось, я запустил боевой марш Скорпионов, наемников с Сонгердана. Взбадривает весьма неплохо, по себе знаю…
Так и произошло. Взгляд женщины прояснился, слезы высохли. Она целиком пришла в себя и какое-то время рассеянно смотрела перед собой на несущуюся под копыта дорогу, уже адекватно реагируя на реальность. Я отвернулся, не желая ей мешать в эту минуту. Щит равнодушия смело с ее души, словно его и не было, он остался только на лице. Но ее спокойное лицо не могло меня обмануть. Я чувствовал ее неловкость и стыд за проявленную передо мной слабость, свойственную женщине, – и не спешил со словами утешения, понимая, что сделаю только хуже. Наконец «неистребимая» повернулась ко мне, задумчиво взглянула, молча сняла сиглайзер с виска и передала мне.