Фледжби плюхнулся на стул в позе человека, утомленного ожиданием.
- Должно быть, скоро придет, - ответил Фледжби, - он как-то странно сбежал и заставил меня дожидаться. Кажется, я вас раньше видел?
- Один раз видели, если глаза у вас на месте, - ответила мисс Рен, на последних словах понизив голос до шепота.
- Это когда вы играли во что-то такое на крыше? Помню. А как поживает ваша подружка?
- Мало ли у меня подружек, сударь, - отвечала мисс Рен. - Которая подружка?
- Все равно которая, - сказал мистер Фледжби, прищуривая один глаз, любая из ваших подружек, все ваши подружки. Как они - ничего себе?
Несколько смутившись, мисс Рен ответила шуткой на шутку и уселась в углу за дверью, держа корзинку на коленях. Наконец, после довольно долгого и упорного молчания, она сказала:
- Извините, сударь, но по утрам я привыкла заставать мистера Райю дома и потому обыкновенно прихожу в это время. Мне и нужно-то всего-навсего купить лоскутков на несчастных два шиллинга. Может, вы мне их отпустите, и я побегу домой работать.
- Я вам отпущу лоскутков? - повернувшись к ней, сказал Фледжби, который сидел перед камином, щурясь на огонь и ощупывая подбородок. - Вы, кажется, вообразили, будто я имею отношение к этой конторе и вообще к фирме?
- Вообразила? - откликнулась мисс Рен. - Он же сам тогда сказал, что вы хозяин!
- Этот старый хрыч в черном лапсердаке? Райя? Он что хотите скажет.
- Да вы и сами то же говорили, - возразила мисс Рен. - Или по крайней мере держали себя как хозяин и не противоречили ему.
- Одна из его хитростей, - равнодушно и пренебрежительно пожимая плечами, ответил Фледжби. - Он вечно хитрит. Он мне сказал: "Пойдемте на крышу, сударь, и я вам покажу красивую девушку. Только я буду называть вас хозяином". Так вот, я полез на крышу, а он показал мне красивую девушку (очень и очень стоило на нее посмотреть) и назвал меня хозяином. Не знаю зачем. Думаю, что и он не знает. Он хитрит из любви к искусству, ведь это такой мошенник, - и, поискав выразительного слова, мистер Фледжби прибавил: - мошенник из мошенников.
- Ох, моя головушка! - воскликнула кукольная швея, сжимая голову обеими руками, словно она раскалывалась. - Вы, верно, шутите?
- Нет, моя милая, - возразил Фледжби, - нисколько не шучу, уверяю вас.
Такое запирательство было не только ловким ходом, рассчитанным на тот случай, если неожиданный посетитель застанет Фледжби врасплох, но и отплатой мисс Рен за ее излишнюю резкость и милым образчиком острот по адресу старого еврея. "Слава у него худая, как оно и полагается старому еврею, за это ему и платят, а уж свои денежки я из него выколочу". Как деловой человек, Фледжби всегда рассуждал именно так, а тем более сейчас, когда старику вздумалось завести от него секрет, хотя сам по себе этот секрет доставил ему даже удовольствие, досадив неприятному для него человеку.