- Гм! - ответил херувим, несколько приуныв. - А номер третий, милая?
- Номер третий, папа, гораздо лучше. Это великодушно, благородно, просто прелестно. Миссис Боффин сама сказала мне по секрету, да, сама, - а никого правдивей и добрей ее я не видела в жизни, - она сказала, что они с мужем хотят, чтоб я сделала приличную партию, и, если я выйду замуж с их согласия, они дадут мне хорошее приданое.
И тут признательная Белла расплакалась от избытка чувств.
- Не плачь, милочка, - сказал ей отец, утирая глаза, - это мне простительно расчувствоваться немножко, когда я вижу, что моя любимая дочь, после всех ее разочарований, окружена таким вниманием и со временем, наверно, будет блистать в свете, но ты сама не плачь, ради бога, не плачь. Я очень им обоим благодарен. Поздравляю тебя от всего сердца, душа моя.
Тут добродушный и мягкосердечный херувим вытер слезы, а Белла обняла его за шею и нежно поцеловала посреди дороги, взволнованно тараторя, что он самый лучший отец и самый лучший друг и что в день своей свадьбы она станет перед ним на колени и попросит прощения за то, что дразнила его, словно не знала цены его терпеливому, сострадательному, доброму и вечно юному сердцу.
При каждом новом эпитете она снова принималась целовать отца, так что у него, наконец, слетела с головы шляпа, и сама Белла расхохоталась без удержу, когда ветер покатил шляпу по мостовой, а отец бросился ловить ее.
Как только мистер Уилфер поймал шляпу и немножко отдышался, они опять двинулись дальше, и отец спросил Беллу:
- А четвертый номер, душа моя? Смеющееся лицо Беллы сразу омрачилось.
- Может быть, сейчас еще не стоит говорить про номер четвертый, папа. Пока что буду надеяться, что еще не все потеряно, что на самом деле этого, может, и нет, что я ошиблась.
Перемена в Белле вызвала у херувима повышенный интерес к номеру четвертому, и он негромко спросил:
- Может быть, этого и нет, душа моя? Может быть, чего нет, душа моя?
Белла задумчиво посмотрела на него и покачала головой.
- Нет, все-таки я знаю, что так оно и есть, папа. Слишком даже хорошо знаю.
- Милая, ты меня совсем расстроила, - отвечал ей отец. - Может быть, ты еще кому-нибудь отказала, душа моя?
- Нет, папа.
- Ну, кому-нибудь дала согласие? - предположил он, высоко подняв брови.
- Нет, папа.
- Может, есть еще кто-нибудь, кто хочет попытать счастья, если ты ему позволишь?
- Насколько мне известно, нет, папа.
- Но, может быть, есть такой, который не решается сделать предложение, а тебе этого хотелось бы? - спросил херувим, прибегая к последнему ресурсу.