— Что ты делаешь? — встревожился Олесь Русланович.
— Василиск — это всего лишь темный дух, — пожал плечами ведун. — Он не способен войти в святилище, выжить в нем. Могущество богов, их воля стирает василиска, как волна — замки из песка.
— Почему же ты не привел этого человека в святилище раньше?
— А кто бы пустил меня сюда с конями? — развел руками Олег. — И как я мог оставить без присмотра коней с таким богатством, которое ты видел, княже? Тем более — чужим богатством, за сохранность которого я ручался.
— Складно врешь, — задумчиво кивнул белозерский князь. — А был ли василиск?
— Прости, князь, — наклонился вперед боярин из свиты. — Ходили дурные слухи про то озеро и устюжскую дорогу.
Толстяк зашевелился, сел, скинул с головы торбу, прищурился от ударившего по глазам света:
— Где я, о, боги? Что со мной?
— А ты кто таков?! — грозно прикрикнул на него Олесь Русланович.
— Купец я новгородский, Глебом кличут, — растерянно закрутил головой толстяк и перевернулся с седалища на колени. — Княже, великий, откуда? Сварог, прародитель наш, где я? Как сюда попал?
— А где ты должен быть? Ну, говори, торговая твоя душа!
— Не… Не знаю… — Глеб Микитич с надеждой повернул голову на Середина: — Как это, ведун?
— Отвечай князю, смерд! — выступил вперед из свиты какой-то боярин и грозно полуобнажил меч.
— Я не знаю, княже, — стукнулся лбом о землю толстяк. — Помню, старик в дубовой роще появился. А потом все со всеми рубиться начали, кричать. Я к лошадям побежал… Ведун, да скажи же ты!
— Я дал тебе клятву привезти тебя и товар на торг в Белоозеро, — сухо сообщил Олег. — Ты в Белоозере. Товар твой у старшины купеческого, прилюдно из рук в руки передан.
— А охранники мои где?
— Я клялся привезти сюда тебя и твой товар, — покачал головой Середин. — О воинах уговора не было.
— Складно врете, шельмецы, — хмыкнул, послушав разговор, Олесь Русланович. — Ой, складно. Да токмо про дела странные… Ну, да мы ныне разрешим все честно. Воевода!
— Слушаю, княже… — Вперед из свиты протолкался упитанный, чернобородый, лысый мужик в шитой жемчугом тюбетейке, с готовностью положил ладонь на рукоять длинного кинжала.
— Пошли пяток ратников на устюжскую дорогу, пусть проверят сию историю. Коли водился там василиск такой и пропал, пусть сообщат немедля. Коли нет — тоже.
— Слушаю, Олесь Русланович. Поутру и поедут.
— А тебя, ведун, в гости приглашаю, — слегка склонил голову князь. — Коли правду нам сказывал, получишь шубу с моего плеча. Коли солгал, на кол обоих посажу. Быть посему!
— Дык, княже, — не понял распоряжения воевода. — Прикажешь в поруб их посадить? Не сбежали бы!