– Ты продумал все, да?
– Пытаюсь по крайней мере не упустить ничего важного.
– Знаешь, существует гораздо более легкий способ привлечь внимание Бредли Холлистера, – сказала Эшли, улыбнувшись пришедшей ей в голову мысли.
– Да? Какой?
– Просто подсунуть ему под дверь кусок сыра.
МОРСКОЙ УТЕС
ноябрь 1987 года
Темноту спальни разгонял лишь лунный свет, льющийся через балконную дверь. Коллин лежал рядом со спящей Эшли и на чем свет ругал себя за то, что позволил эмоциям взять над собой верх. «Идиот, как ты мог совершить такую ошибку – увлечься ею?» – спрашивал он себя.
Сел, потянулся за халатом. Надел его, завязал пояс и подошел к двери. В свете луны пруд перед домом напоминал огромное зеркало. Глядя в ночь, Коллин пытался разобраться в собственных чувствах. Да, он сам нашел эту женщину, а потом преследовал ее, чтобы использовать в собственных целях. Так было, а теперь… Теперь все изменилось, потому что у него хватило глупости влюбиться!.. Пройдет всего несколько дней, и она сядет вместе с сыном на самолет, летящий в Рим. Именно этого ей и хотелось, не так ли? Начать жизнь сначала, с нуля. Вряд ли их пути когда-нибудь пересекутся снова.
Коллин повернулся и посмотрел на Эшли. Она крепко спала, лежа на боку, густые темные волосы разметались по подушке, под тонкой простыней проступали чувственные очертания ее тела. Черт возьми, признаться ей в любви почему-то оказалось выше его сил. Бог не даст соврать – Коллин пытался, и не раз, но слова застревали в горле. Пробовал выразить свои чувства языком тела, когда они занимались любовью, однако, похоже, Эшли не понимала его. «Что мешает мне просто взять и выложить карты на стол?» – удивлялся Коллин.
Он вышел из спальни и направился в библиотеку. Уселся за письменный стол и из выдвижного ящика достал большой коричневый конверт. Там лежало все, что обеспечивало Эшли возможность начать в Италии новую жизнь: паспорта, свидетельства о рождении, водительское удостоверение, свидетельства о браке и смерти мужа, бумаги, подтверждающие, что она вдова гражданина Италии… Открыв паспорт, Коллин долго смотрел на фотографию. «Я сам виноват, – мрачно думал он. – День, который должен был стать днем триумфа, обещает быть самым черным в моей жизни».
Ему всегда по душе была жизнь человека риска, игрока – в самом широком смысле этого слова. Как часто повторял Джастин, Коллин посвятил свою жизнь поискам великого приключения. Ему всегда казалось, что жизнь, лишенная риска, вообще не жизнь. И все же был один аспект, в отношении которого у Коллина никогда не возникало желания рисковать, и этот аспект касался любви. Игры в сфере близких человеческих отношений не привлекали его. Самое забавное, что сейчас ему трудно было бы уверенно ответить на вопрос: а, собственно говоря, почему?