– Ты что-то был необычно тих за обедом, – раздался за спиной хорошо знакомый голос.
Коллин обернулся. В дверном проеме стояла Франческа Деверелл. Ее силуэт четко выделялся на фоне яркого света, лившегося через балконную дверь музыкального салона. В свои сорок девять лет эта женщина выглядела потрясающе – высокая, стройная, с той благородной манерой держаться, которая дается лишь от рождения. Черные пышные волосы и темные глаза со всей очевидностью свидетельствовали о ее флорентийском происхождении.
«И тут соблюдено своего рода равновесие», – подумал Коллин. Хотя овальные удлиненные лица с резкими чертами они с Джастином унаследовали от отца, смуглая кожа им, безусловно, досталась от матери.
– Мне хотелось побыть одному… подумать, – ответил он, заставив себя улыбнуться.
– Ну, конечно. – Мать подошла поближе. – Ты наверняка испытываешь сейчас чувство облегчения, разделавшись наконец с учебой и освободившись от этой обязанности.
– Самое трудное еще впереди.
– Скажи отцу, что не хочешь работать в компании, – посоветовала Франческа.
– Как ты догадалась, что я об этом думал? – Коллин удивленно посмотрел на мать.
– Я знаю тебя, мой дорогой, – негромко рассмеялась она.
– Неужели это так заметно?
– Для меня – да. – Франческа нежно дотронулась до его руки. – Я всегда одинаково любила и тебя, и твоего брата. К сожалению, мне не удавалось достигнуть с ним такой близости, как с тобой. – Она помолчала. – Джастин всегда так сдержан… со всеми. Но ты… Ты для меня как открытая книга. Стоит лишь заглянуть в твои глаза, и становится ясно, что ты чувствуешь. Душа нараспашку – это про тебя сказано.
– Отец знает? – спросил Коллин.
– Твой отец видит только то, что желает видеть, – ответила Франческа. – Он абсолютно уверен, что кресло администратора – самое подходящее для тебя место.
– А ты как считаешь?
– Важно только то, как считаешь ты сам. – Она улыбнулась. – Чем бы тебе хотелось заниматься в жизни?
Коллин глубоко вздохнул:
– Понятия не имею.
– Но, во всяком случае, не тем, что предлагает отец?
Коллин кивнул:
– А ведь он рассчитывал на меня с тех самых пор, как мы появились на свет.
– Да уж, никто не знает этого лучше, чем я. – Франческа, положив руки на плечи сына, заглянула ему в глаза. – Поговори с ним, Коллин. Расскажи о своих чувствах. Признайся, что не готов. Не связывай себя обязательствами лишь из чувства сыновнего долга.
– Дело не только в долге, мама, – возразил Коллин. – Я хочу, чтобы он уважал меня. Чтобы гордился мной. Мне это необходимо.
– Но человек должен прежде всего сам уважать себя, – продолжала убеждать его Франческа. – Чтобы быть по-настоящему счастливым, необходимо в первую очередь руководствоваться собственными стремлениями и желаниями, а не жить по указке других. Кроме того, я уверена, отец в любом случае будет гордиться тобой… чем бы ты ни занимался.