– Друзья матери, – сообщил Брендон, доверительно наклонившись к Эшли, – это компания гарпий, которые целыми днями только тем и занимаются, что перемывают косточки всем, не принадлежащим к их кругу. А при случае не прочь вонзить когти и друг в друга.
– Брендон! – Клаудиа Холлистер выглядела шокированной. – Ничего подобного мы не делаем!
– Неужели? – с притворным удивлением спросил Брендон. – В таком случае твои друзья сильно изменились со времени моего отъезда в Сан-Франциско. Сколько я их помню, они всегда обожали кровавые забавы.
– Бывает, мы и впрямь обсуждаем тех, кто в своей жизни пренебрегает определенными нормами…
– …то есть большинство жителей Манхэттена, – закончил Брендон.
Эшли удивленно посмотрела на него. Никогда прежде ей не приходилось видеть, чтобы Брендон держался так холодно, вел себя так… безжалостно. Его родители, казалось, из кожи вон лезли, стараясь проявить любезность по отношению к ней, но ему как будто все время было не по себе. Молодой человек раздражался по всякому пустячному поводу или вообще без него. Что такое могло произойти в семье, от чего каждое произнесенное им слово отдавало такой горечью, удивлялась Эшли. С отцом Брендон вряд ли перекинулся и пятью словами, а напряжение между ним и матерью, казалось, возрастало с каждой минутой.
– Откуда вы, Эшли? – поинтересовалась Клаудиа, стараясь играть роль любезной хозяйки. – Откуда вы родом, я имею в виду?
Эшли улыбнулась.
– Из Калифорнии. Там прошла большая часть моей жизни. Я родом из Санта-Елены… Есть такой городок в долине Напа, неподалеку от Сан-Франциско.
– Винодельческий край, – прокомментировал это сообщение Бредли Холлистер. – Ваша семья имеет отношение к винодельческому бизнесу?
– Да.
– Помнится, я где-то читала, что ваши родители владеют виноградником в долине, – заметила Клаудиа. – И не маленьким, если память мне не изменяет.
Эшли на мгновение заколебалась. Возникло сильнейшее искушение солгать снова, но она тут же одернула себя. Пошли они к черту! Если Клаудиа и компания ее светских стервятников во время своего очередного сборища пожелают разорвать меня на части, пусть потешатся. Я горжусь тем, кто я такая.
– Не совсем так, – после паузы ответила Эшли. – Мой отец не владеет виноградником, он на нем работает. Собирает виноград, когда тот созревает. А если есть необходимость, подрабатывает на винном заводе.
Бредли и Клаудиа Холлистер обменялись быстрыми взглядами, но не произнесли ни слова. Эшли почти слышала их мысли. «Ну все, теперь я для них не существую», – подумала она.
И тут заговорил Брендон: