Прошла вечность, прежде чем я очнулся от боли, растекающейся от затылка по всему телу. Я не шевелился, пытаясь отогнать боль – но безрезультатно. Меня окружала темнота Или это оттого, что глаза закрыты? Выяснять не хотелось. Я застонал. Звук показался таким приятным, что я не удержался от второго стона и при этом ощутил, как мою голову приподнимают и к губам прижимают что-то влажное. Вода? Очень кстати. Я сделал несколько глотков и, почувствовав облегчение, рискнул приоткрыть глаз. Надо мной нависало пятно, напоминающее человеческое лицо. Я моргнул несколько раз, очертания лица стали более четкими.
– Мортон…
– А то кто же? – горестно отозвался он. Затем перетащил меня к стене и придал моему телу сидячее положение.
Голова раскалывалась на куски. Сквозь пелену боли в мозг с трудом проникал голос Мортона:
– Ну-ка, проглоти и запей. Так доктор сказал. Это от головы.
Яд? Черта с два, не стоит и мечтать. Пелена заколыхалась и растаяла, оставив немоту во всем теле. Я открыл второй глаз и посмотрел на Мортона, понуро сидящего на фоне решетки.
– Он мертв? – прохрипел я.
– Кто?
– Генерал Зеннор?
– Полчаса назад выглядел живее некуда.
Я тяжко вздохнул. Выходит, сорвалось. Впрочем, может оно и к лучшему. Конечно, мне ничего так не хотелось, как отомстить Зеннору за Епископа. С другой стороны, я впервые в жизни пытался убить человека, и не скажу, что эта процедура доставила мне удовольствие. Похоже, в убийцы я не гожусь. Одного только жаль: чтобы выяснить это, я сунул голову в петлю. Да еще и Мортона подвел.
– Прости меня, если можешь, – сказал я ему. – Я слишком увлекся и забыл позаботиться о твоей безопасности.
– Меня выдал сержант Блох, когда на электростанцию прибыла военная полиция. Он догадался, что я не офицер. Я им все рассказал, еще до того, как меня принялись бить.
– Это я во всем виноват.
– Не говори так, рано или поздно меня все равно арестовали бы. Армия и я – несовместимы. А ты мне очень помог, Жак.
– Джим. Мое настоящее имя Джим ди Гриз. Я с далекой планеты.
– Будем знакомы, Джим. Ты шпион?
– Нет. Я искал генерала Зеннора. По его вине погиб мой лучший друг.
– А как насчет говорящей птицы?
Я прижал палец к губам и указал на дверь. Мортон непонимающе поморгал и хотел о чему-то спросить, но я его опередил.
– А, ты вспомнил ту байку о моем школьном дружке, у которого была говорящая птица? Да, бедняга потом спился и пошел в миссионеры, только не припомню, к чему я это рассказывал.
Мортон смотрел на меня, как на чокнутого. Я огляделся и увидел, что лежу на тонком матрасе, брошенном на пыльный пол. Я написал пальцем в пыли: «Тихо – могут услышать», дождался, когда лицо Мортона прояснится, и стер слова.