Вошедшего трудно было назвать красавцем. Круглое лицо, небольшие карие глаза, слегка приплюснутый нос, и все это в обрамлении многочисленных русых завитушек. По сравнению с другими телохранителями внешность марлонца не выдерживала никакой критики. Но лишь с ним Руам мог общаться без внутреннего напряжения.
– Если не хочешь обидеть, называй меня просто Фергуром, или лучше Фергом, для Адебгии имя более приемлемое. А бароном и на «вы» меня пусть местное дворянство кличет. Терпеть не могу их снобизма: сами ничего собой не представляют, а туда же… Важности напустят, словно дутые пузыри. – Гость надул губы и продемонстрировал походку местного вельможи.
– У тебя здорово получается, Ферг, – улыбнулся сапожник. – Присаживайся.
– Я гляжу, ты человек меченый. – Марлонец заметил ожог на груди парня. Барону показалось странным, что через него проходят две царапины. – Говорят, крупные родимые пятна появляются только у великих людей. Так что готовься – ты рожден для больших свершений. Осталось лишь дождаться нужного момента и не оплошать. Главное, чтобы в самый неподходящий момент не свалиться с кобылки по имени Удача.
– Это не родимое пятно, – поспешил брюнет застегнуть рубаху. – Просто ожог. Так что не пугай меня большими свершениями. Пусть ими короли да принцы занимаются.
– Завидую тебе. – Барон заметил недовольство собеседника и поспешил сменить тему. – Ремесло освоил. А я, помимо умения протыкать или резать клинком чью-то шкуру, ни к чему не способен.
– Вообще-то сапожник тем и занимается, что сначала режет чью-то шкуру ножом, а потом протыкает ее иглой. Так что ремесло довольно схожее.
– Потрясающее сравнение! Нет, ты мне определенно нравишься, Руам. Может, сегодня вечерком завалимся в кабак? Хлебнем пивка в хорошей компании, девчонок пригласим. В Разахарде такие крали встречаются, пальчики оближешь!
– Не могу, – вздохнул парень. – Меня за ворота дворца выпускают лишь по особому распоряжению.
– Так давай я переговорю с кем надо.
– Не стоит, Ферг. Только мне хуже сделаешь.
– Жаль, но тебе виднее, да продлятся твои годы без стыда и совести. Я вообще чего зашел? Ты вчера собирался рассказать про здешние порядки. Сейчас можешь?
– Естественно. Когда я шью обувь, у меня только руки заняты, а язык в твоем полном распоряжении. Только сначала объясни мне, почему годы должны продлиться без стыда и без совести?
– Кто его знает, – пожал плечами Ферг. – В детстве старшие родственники всегда твердили, что во мне нет ни стыда, ни совести. А это было лучшим временем жизни. Вот и хочется продлить его как можно дольше.