Двое автоматчиков подхватили под руки ошалевшего Люциферова и потащили к выходу.
— Для начала тысячу лет карцера и каждое полнолуние душ из святой воды, а дальше решит суд, — бросил им вслед полковник.
— А это кто еще?! — брякнув медалями, резко повернулся он к Волыне, пронизывая его прокурорским взглядом.
— Политзаключенный, товарищ генерал! — мгновенно оценив ситуацию, фанатично вытаращил глаза Андрюха.
— Ну-ну, — смягчился демон. — Я пока полковник! За что попал?
— Барыге рога обломал, — рявкнул Волына, вытягиваясь во фрунт. Эксплуататору трудового народа!
— Хм, да! — окончательно размяк полковник. — Твои политические взгляды?
— Всегда готов! — Андрюха вытянулся еще больше.
— Молодец! — просиял вояка. — Родине нужны патриоты! — добавил он, отечески похлопывая Волыну по плечу. — Сегодня же явишься в военкомат и отправишься на убой, то есть я хотел сказать — на бой, — поправился полковник, — за спасение отчизны от власти паразитов-капиталистов и предателей-демократов, продавшихся иностранным разведкам!
— Слушаюсь, товарищ генерал! — преданно пролаял Волына, поедая начальство глазами.
— А вот тебе награда за заслуги перед новым патриотическим правительством! — объявил полковник и извлек непонятно откуда огромный медный диск на железной цепи, на котором, чтобы ни у кого не осталось сомнений в его предназначении, было выгравировано слово «медаль». Правда, то ли гравировщик был пьян, то ли неграмотен, короче, вместо «медаль», получилось «мидал».
Выпятив грудь, полковник торжественно повесил «награду» на шею Андрюхе.
— Служу родной Преисподней! — отчеканил тот, щелкнул каблуками и строевым шагом промаршировал в коридор.
Там он столкнулся со своим знакомым по камере, арестованным за изнасилование огнедышащей драконихи. У того на шее тоже висела «мидал».
— Привет, кореш, — обрадовался черт. — Политическим прикинулся?
Андрюха неопределенно хмыкнул.
— А я вот сумел доказать, что дракониха была капиталисткой и тайной джино-масонкой, недаром она, падла, коммерческую палатку имела! Но нам надо быстрее линять отсюда, пока опять власть не поменялась, — шепотом добавил черт, — такое здесь уже не в первый раз бывает.
Андрюха и сам придерживался подобного мнения. Не тратя даром времени, он выскользнул на улицу. Облик города переменился до неузнаваемости. Коммерческие палатки мистическим образом исчезли, а по улицам взад-вперед разъезжали танки. Огненный лозунг под потолком пещеры теперь гласил: «Долой предателей-демократов, да здравствует твердая рука!»
Мимо Андрюхи, под гавканье офицера, промаршировали колонны молодых чертей в защитной форме. Судя по несчастным лицам и затравленным взглядам, это были мобилизованные запасники. Офицер с завистью покосился на Волынину «мидал» и залаял еще сильнее: