– Не говори глупостей, – отмахнулся Ромуал. – Талия никогда не любила и никогда не полюбит меня по доброй воле. Для нее я навсегда останусь сводным братом. Да и потом, кто бы разрешил этот брак? Для служителей Светлой Богини мы родственники, пусть и не кровные. Мне бы просто не дали разрешение на ритуал.
Мужчина опустил голову и глухо буркнул:
– Это не значит, что я не пытался провернуть все по взаимному согласию. Ради Талии я готов был бежать в другие края, где никто бы не знал о нашем гипотетическом родстве. Там бы мы без проблем совершили брачный обряд и жили бы долго и счастливо вместе. Я намекал Талии на свои чувства каждый раз, когда по недосмотру моей матери мы оставались наедине. Сначала она смеялась над этим, считая мои слова проявлением слишком сильной братской любви. Потом, после одного случая, когда я едва сдержался, стала бояться меня.
Ромуал замолчал, а я с отвращением передерну; плечами. Да, на месте Таши я, не задумываясь, в одних тапочках бежал бы от любящих родственничков Не дом, а настоящее паучье гнездо.
– Ты хочешь сказать, что остановился бы, проведя с Ташей лишь одну ночь? – с недоверием переспросил я и тут же сам ответил на этот вопрос: – Нет, ты бы не остановился. Ты еще не знаешь, насколько сладкой бывает абсолютная власть над другим человеком. Ты бы мучил и мучил ее, сгораемый от похоти, пока несчастная не утратила бы последние остатки разума. А потом принялся бы искать следующую жертву.
– Ты так говоришь, будто сам когда-то испытал это. – Ромуал посмотрел на меня с удивлением. – Откуда такая уверенность?
Я промолчал. Мое прошлое пусть останется только моим. Незачем первому встречному знать грязные секреты рода Сурина.
На какое-то время в кухне установилась тишина. Ромуал, так и не дождавшись ответа от меня, вновь уставился на столешницу, словно пытаясь пробуравить в ней взглядом дырку. Я задумчиво барабанил пальцами по белоснежной скатерти. Ну, с тайной успокоительного отвара разобрались. Осталось самое сложное – найти убийцу.
– Как ты относился к отцу Таши? – Собственный голос показался хриплым карканьем, когда я продолжил своеобразный допрос. – Он догадывался о чувствах, которые ты испытывал к сводной сестре?
– 'Не думаю, – криво усмехнулся Ромуал. – Райдик был себе на уме. Его интересовали только книги. Он умудрялся читать даже на ходу, когда шел из кабинета в обеденный зал. И за едой, и за бокалом крепкого вина не расставался с каким-нибудь потрепанным томиком. Словом, совершенно помешанный тип. Наверное, пытался так вызнать секрет былой власти знаменитого деда.