– Рассчитываешь на помощь Мисани? – с горечью в голосе спросил Тэйн.
– Она моя единственная надежда, – ответила Kaйку.
– Тогда желаю счастливого пути. Очень рад, что ты нашла способ добраться до Аксеками, – сказал он, но выражение его лица свидетельствовало об обратном. – И пусть Паназу, бог дождя и рек, оберегает тебя в дороге. Я должен идти. Скоро начнутся занятия.
С этими словами он развернулся и направился в Храм. Кайку печально смотрела ему вслед. В другое время, в другом месте… наверное, они были бы счастливы. А сейчас это невозможно.
Кайку заставила себя выбросить Тэйна из головы. У нее есть еще и другие дела. Она вспомнила о маске, спрятанной в келье, и подумала о том, что ее ждет в столице.
Кайку размышляла о будущем и страшилась его.
«Это должно было случиться, – думала Анаис. – Просто я оттягивала неизбежное. И все же, как они узнали?»
Императрица Сарамира стояла посреди своей комнаты. Спальню заливали полуденные солнечные лучи. Даже здесь на северной стороне ощущалось горячее дыхание улиц.
За дворцовыми стенами раскинулся большой город Аксеками, сердце Сарамира. Он тянулся вниз по холму и дальше в долину.
Столица поражала буйством цветов и стилей. Каких только домов тут не было. И высокие храмы, поражающие своей красотой; и здания с причудливым орнаментом; и белые бани с пологими арками. С ними соседствовали музеи с куполообразными зелеными крышами; театры и кожевенные заводы. Но среди всего этого великолепия встречались и заурядные постройки. На окраине города теснились бараки рабочих и убогие лачужки крестьян.
Вдоль стен королевского замка текла река Керрин. Ее быстрый поток стремился навстречу сестре, Джабазе. Плодом их слияния была новая река – Зан. Аксеками построили как раз у места встречи двух рек, поэтому сооружение мостов диктовалось необходимостью. Иначе попасть из одной части города в другую было бы невозможно.
Анаис окинула взором столицу, простершуюся у подножия замка на тысячу миль.
Миллионы людей из разных концов страны стремились в Аксеками. Жизнь в городе не затихала ни на минуту. Даже невыносимая жара не могла замедлить ее ход. В столице Сарамира сплелись воедино мысль и искусство. Ораторы частенько выходили на центральную площадь, собирая толпы зевак. Заслышав новый памфлет, зрители свистели, улюлюкали или хлопали в ладоши.
Повозки, запряженные лошадьми, катили по тесным улочкам. Торговцы зазывали прохожих в свои лавочки и переругивались между собой. Философы продолжали размышлять над смыслом бытия, а влюбленные парочки гуляли и целовались под луной. Ученые жарко спорили в парках, тут же неподалеку мясник рубил мясо. На все происходящее косились артисты бродячего цирка, подыскивающие место для предстоящего представления.