– Замолчи, Поль! – перебила я его. – Даже если все так, как ты говоришь, я не вижу никакого смысла для Грега нас подставлять и, заманив к талибам, бросить тут, а самому смыться…
Пока разговаривала с Полем, я продолжала обдумывать еще один чрезвычайно занимавший меня вопрос – кто же такой этот Судаков? Работает ли он только на Россию? Его поведение было вполне психологически достоверным… Что за важная такая вещь на микропленке, которую он мне передал? Но сколько я ни напрягала свои мозги, упиралась лишь в недостаток информации. Можно было только строить догадки. Но интересны они бывают лишь в одном случае – когда подтверждаются реальными фактами.
В моем распоряжении таких фактов пока не было. И я прекратила свое гадание на кофейной гуще…
Шум многочисленных копыт, донесшийся снаружи, заставил нас насторожиться. Правда, он скоро смолк, и мы ничего больше не услышали.
Но вскочивший с пола и вытянувшийся у дверей по стойке «смирно» часовой подсказал нам, что наше уединение будет сейчас нарушено. Солдаты всегда за версту чувствуют приближение своего начальства. Талибы в этом отношении не были исключением.
…Минут через пятнадцать раздалось цоканье подкованных сапог по камням. Часовой содрал висевшую на дверях тряпку и отбросил ее в сторону. Видно, нас собирался посетить какой-то важный чин.
Впрочем, я уже успела заметить, что любой самый захудалый офицеришко этой, с позволения сказать, армии, уже чувствует себя большим начальником. Даже если его звание – всего лишь следующее после рядового. Я думаю, в этом проявляется какая-то подсознательная тоска полудикого народа по жесткой структуре, по государственности, в конце концов – по твердой единой власти…
Этот народ слишком свободен, и его измучила собственная свобода…
В дверной проем ввалились четверо, и среди них – Грег! На него я прежде всего обратила внимание. Смотрела я на него настороженно, прикидывая, какую роль играет он в этой компании и можно ли на него рассчитывать в сложной ситуации?
Грег держался уверенно и независимо. Он был вооружен автоматом, как рядовые солдаты. Но я была уверена, что у него есть еще и пистолет, как у любого офицера-спасателя. Ношение штатного оружия – это общее, международное правило, записанное в любом уставе спасательной службы, не говоря уже об уставах национальных армий…
Среди троих вошедших с Грегом афганцев один был явно солдатом-охранником, я их уже научилась отличать от начальников. Он тоже был вооружен автоматом и занял позицию у двери, справедливо полагая, что другого выхода из нашей импровизированной тюрьмы нет. Только через дверь, а значит – через его труп.