– Ты Ваську вызови, пусть он посмотрит, может, ты что-то не так делаешь, не туда нажимаешь, – посоветовал Андрей.
– Я ему звонила, он сказал, что приедет завтра, но вроде бы все правильно. Понятно, что, исходя из текста последней фразы «пробуя перевести язык движения в абстрактные…», следующее слово должно быть – «понятия», но что дальше?
– А дальше, милка, – послышался голос Веры Васильевны, которая незаметно появилась на кухне несколько минут назад, – думаю так: «Мы можем сказать, что основными факторами развития ребенка являются сложность, противоречивость, неодномерность и свобода, случайность, недетерминированность».
Дорин и Лена оторопело смотрели на «хаус-майора». Первым пришел в себя Андрей:
– Вере Васильевна, – голос его был несколько хрипловат, – простите, пожалуйста, а как ваша фамилия?
– Леонидович, – старушка произносила это слово с ударением на второй букве «о», – Вера Леонидович.
– Так это – ваши статьи?
– Мои. – Она уже принялась мыть посуду.
– А как же вы?… – Лена так и не смогла сформулировать вопрос.
– Вы… вы кто? – пришел ей на помощь Дорин.
– Я вообще сейчас на пенсии, но внукам надо ведь помогать-то, – отозвалась старушка. – А была кандидатом медицинских наук, докторскую так и не дали защитить недомерки всякие.
– Но вы… вы так разговариваете, – пролепетала Лена.
– Так как я, милка моя, больше половины страны разговаривает. Я ведь почти всю жизнь в провинции прожила, там все так вот и говорят. Ты ведь меня понимаешь?
– Понимаю.
– Ну вот и хорошо, вот и ладно…
Она покончила с посудой, вытерла руки о фартук и, пожелав Андрею и Лене «спокойной ночи», ушла спать. А они сидели еще десять минут, может, и все полчаса молча и о чем-то думали. Тишину нарушил Дорин:
– Кстати, о провинции… Знаешь, кому принадлежит библиотека Лабунца? Чей это экслибрис?
– Нет. – Лену вопрос из задумчивости не вывел.
– Я у Параделова случайно наткнулся. Некоему нижегородскому купцу первой гильдии Василию Рукавишникову. Тебе это имя что-нибудь говорит?
– Говорит. – Андреевская взглянула на мужа, словно пробуждаясь от сна. – Нижегородский купец первой гильдии Василий Рукавишников был дядей Владимира Владимировича Набокова, родным братом его матери. Он жил во Франции и оставил Набокову миллионное наследство, которого тот так никогда и не получил.