Он повернул обратно, надо было дойти до гостиницы и забрать шахматы. Женя вчера решил сдать их на хранение – просто достал коробку, показал на нее пальцем и сказал «Сейф». Портье мгновенно понял, убрал коробку, а ему отдал жетон от ячейки. Но Гуру вдруг передумал, забрал шахматы обратно. Если его найдут – сейф не поможет. Поэтому утром он просто оставил коробку в сумке, а сумку в номере. Почему-то Женя не боялся, что их украдет горничная.
Сейчас он заберет шахматы, и можно приступить к переговорам с банкиром. На этот случай имелся отдельный листок от Аллочки.
Гуру шел по Ратушной площади. В Европе уже была настоящая весна. Народ ожил, пробудился от зимней спячки, и даже средняя скорость движения пешеходов, казалось, возросла. Все, что могло расти, росло, все, что не могло – пыталось. Навстречу Гуру попалась забавная семейка. Парень лет пятнадцати с тренированными мышцами и, как ни странно, умными глазами, под конвоем моложавой мамы и толстобрюхого отца, с тоской глядел по сторонам, провожая глазами девушек.
– Ты, Мартин, должен слушаться дядю Генриха, – сказала мать по-русски.
«Отчим, – догадался Гуру. – Странно, русские, а парня назвали Мартин. Правильнее было бы Мартын…»
– Он без дела свихнется, – заметил «дядя» Генрих на ломаном русском языке.
Женя усмехнулся исконному русскому слову в заграничном исполнении. Парень со скукой взглянул на «дядю».
Шахматы лежали на месте, там, где он их и оставил. В номере было чисто убрано, но сумку никто не открывал. Гуру, напевая себе под нос, достал непрозрачный пакет, положил туда коробку, сверху прикрыл газетой. Взял в руки топор, прикинул – брать с собой или нет?
Так и застали его трое головорезов, открыв дверь, – с топором в руках и шахматами под мышкой.
– Привет, Гуру, – вежливо сказал Ковалько, – вот и встретились.
– Не слишком ли вас мало? – добродушно отозвался Женя. – Или в коридоре еще полсотни уродов стоят?
– Что-то ты больно веселый, – желчно сказал Ковалько.
Двое остальных не спеша обходили Гуру с двух сторон.
– Имею право. – Женя отступил к стене, прижался к ней спиной. – Ты радиатор-то с собой принес или дома оставил?
– Папа велел, чтобы ни одной царапины, – это уже было обращено не к Гуру, а к двум бойцам.
– Так у него же топор…
– Так при чем тут он, идиоты? – зло сказал Ковалько. – С ним что хотите делайте, шахматы не повредите. Они у него вон там, в пакете, я думаю.
– Думаешь? Неужели с тобой случается такое? – искренне изумился Гуру. – У тебя ведь даже органа такого нет. Да, кстати, я забыл тебя в прошлый раз спросить, список Кольцовых-Козловых вы у Панафидина получили?